Китайский экс-министр железнодорожного транспорта Лю Чжицзюнь после крупной катастрофы стал объектом повышенного внимания репрессивных органов, был уличен во взяточничестве и приговорен к смертной казни с отсрочкой на два года, что у китайцев означает пожизненное заключение.
Отсрочка дается с мудрым расчетом на то, что выяснятся дополнительные обстоятельства либо поменяется власть, и тогда окажется, что Лю Чжицзюнь взяток не брал.
Многие в России заговорили о том, что хорошо бы наконец и нам установить смертную казнь за коррупцию, пускай с отсрочкой на случай смены власти, — но эти разговоры, вспыхивающие с отвратительной регулярностью, никакого отношения к борьбе с коррупцией не имеют. В России все меры наказания предполагают «вилку» — как бы высший и низший предел, или мягкий и жесткий вариант. Уже подмечена разница между домашними арестами Удальцова и Васильевой: Удальцову нельзя выйти из дому на час, чтобы зарегистрироваться кандидатом в мэры (где ему все равно ничего не светит), а Васильева имеет право на трехчасовую прогулку, во время которой может хоть бутик посетить, хоть к подруге съездить.
Все хотят ввести в России расстрелы — якобы это оградит нас от разгула преступности; на самом деле всем ясно, что никого ничто не оградит — напротив, в обществе прибавится зверства, атмосфера станет еще зловоннее, а сограждане еще непримиримее.
Но дело не только в росте этой непримиримости — в несвободных аморальных сообществах все друг друга ненавидят, это нормально. Дело в том, что в России немедленно начнется распространение двойных стандартов даже на систему наказаний. У нас уже есть вип-хищения: скажем, Навальный ничего не украл, и для него просят 6 лет, а бывший заместитель московского префекта обвиняется в хищении 376 миллионов рублей и получает условный срок, потому что у него положительная характеристика с места работы. Я за гуманность, только чтобы эта гуманность касалась всех — в том числе узников Болотной, которых ни за что ни про что год держали в тюрьме. Об условиях их содержания и пребывания на суде написано много — и это лишний раз показывает, в чем разница между преступником и оппозиционером. Преступника можно понять, простить, учесть положительную характеристику.
Оппозиционер, бросивший окурок мимо урны, наносит государству ущерб вдесятеро больший, чем любой коррупционер. Так что понятно, что бы у нас тут было с бывшими министрами, кого расстреляли бы за три рубля, а кого помиловали бы за миллиарды.
И самое главное, что для своих тут практиковался бы вип-расстрел. Наподобие домашнего ареста для Васильевой. Их расстреливали бы, да, но как в пейнтболе: знаете, такие шарики с краской? Тогда как оппозиционера или простого коррупционера рангом пониже министра расстреливали бы при помощи установки «Град», чтобы и свидетелей никаких не осталось.