Что удивляться тому, что героями школяров шестидесятых стали неуловимые мстители, красные дьяволята, матросня с "Авроры", Щорсы, Чапаевы, комиссары и комиссарши, железный Феликс и дедушка Ленин? Та гражданская (увы, не единственная) закончилась в начале 20-х годов. Память о ней запылилась, как шлемы ее комиссаров. Нам врали 40 лет, это если считать только до песенки Булата Окуджавы, а потом еще 29 лет.
Наша вторая гражданская началась и закончилась в октябре 1993 года, 20 лет назад. И почти все ее участники живы кроме главных победителей - Бориса Ельцина и Егора Гайдара. Но побежденные врут так, как будто не осталось очевидцев. Кроме Марианны Максимовской никто даже не попытался хотя бы вспомнить факты.
Телеканалы воют гиенами, путинисты из газет тявкают со своих златых цепей из европодворотен с улучшенной планировкой, потому что ненависть к Борису Ельцину, к реформам, к свободе, к западничеству у нынешней чекистской власти зашкаливает. И как им не вздыхать над тем кадром, где с Белого дома слетает триколор, где его топчет толпа, пришедшая защищать "парламент", то есть Дом Советов, то есть старый мир, а на фронтоне взвивается флаг мятежа, реакции, преступлений и бандитизма: красный, с серпом и молотом. Флаг Руцкого, Хасбулатова, Макашова, Анпилова и Путина с Черкесовым, флаг советской власти, красного террора, ГУЛАГа и КГБ.
Уже неделю с канала на канал шляются живые и здоровые жертвы мертвых Ельцина и Гайдара: плаксивый Хасбулатов, усатый, как Сталин, Руцкой, старый провокатор, интриган и ветеран советских спецслужб Джульетто Кьеза.
"Папа и царь, Меттерних и Гизо", левые радикалы и функционеры нашего полицейского государства – все объединились для священной травли этого призрака: Бориса Ельцина, благословенных девяностых, приватизации, гайдаровских реформ, надежды на путь в Европу. Хоть цитируй дословно "Манифест". У нас он тоже есть, почище марксистского. Так что дайте сказать антикоммунистам, хорошо?
Про вторую гражданскую мы знаем все: мы очевидцы, мы комбатанты, мы участники. Верховный совет, глубоко социалистический по своей сути, висел у страны на шее как жернов. Это они остановили реформы, заставили Ельцина убрать Гайдара, не давали и шагу ступить вперед – от имени народа, как это принято у всех левых.
А Борис Ельцин уступал, потому что, вопреки всем сегодняшним версиям, не хотел силового варианта и боялся, что придется кого-то подавлять. Это он не умел и не хотел делать, по крайней мере, со своими (чеченцев, боюсь, он своими не считал). Указ №1400 появился не на пустом месте. Уступали сколько могли. Это мы на Васильевском спуске просили у Ельцина разрешения взять депутатов за руки и за ноги, вынести из "парламента" и положить на газончик. Это у меня на шее висел лозунг с цитатой из поэмы Иосифа Уткина: "Дай Бог сгореть Советам, провалиться депутатам".
Ельцин предлагал парламентский путь: перевыборы. Мы вместе выиграли референдум: "Да-да-нет-да". А что он не хотел уходить вместе с Верховным советом – так это правильно. Безвластие, смутное время, разбой, беспредел, да еще в стране с ядерным оружием? Не имел Ельцин права уходить. Но чем мягче были с распущенным Верховным советом (жалование за три месяца вперед), чем яснее становилось, что Ельцин не хочет крови, тем больше наглели "осажденные", тем больше баркашовцев, приднестровцев и других вооруженных экстремистов скапливалось в Белом доме. Они шли убивать, они шли вешать. Сотрудника мэрии Александра Брагинского избили и изувечили до полусмерти. Завели проскрипционный список, расстрельный список для демократов (напечатанный потом "МК"), где есть и моя фамилия. Потом они заявят, что список составили мы сами. Ну, а где же список для их стороны, с их фамилиями? Что же "Завтра" потом не опубликовало?
Руцкой и Бабурин сварганили документ о смертной казни для тех, кто поддержит Ельцина (см. "Огонек" того времени). А документа от Ельцина – не было. Не угрожал он тем, кто поддержит Руцкого.
Эти ребята, Руцкой, Хасбулатов и иже с ними, действительно хотели власти. В отличие от Бориса Ельцина, который 31 декабря 1999 года добровольно ушел в отставку под наши горькие слезы. Они были согласны властвовать при полной реставрации советских порядков. Правда, они были настолько глупы, что не поняли, что им тоже светит расстрел за Август 1991 года. Баркашовцы и Анпилов их не предупредили.
Но не Руцкой с Ельциным выясняли отношения, а будущее в очередной раз схватилось с прошлым. Советский Союз полез назад из могилы, чтобы утащить в нее живых. И мы этот тур выиграли. Безоружные ополченцы 1993 года, закрывшие собой беззащитную, брошенную милицией и спецслужбами Москву, легшие на амбразуру Второй гражданской войны. Просто Гайдар, который привел к Моссовету свою семью, и мы все готовы были умереть, а Руцкой с Хасбулатовым для себя это не планировали. Белых было меньше, но белые были храбрее.
Оказалось, что ОМОН не выдерживает натиска озверевшей толпы с железными прутьями (это вам не вежливые "болотники"). Оказалось, что армия будет ждать, пока не станет ясно, за кем победа. Наша ставка была – 30 000 трупов, наших трупов в центре Москвы, что исключало легитимность для мира "той" стороны.
И армия пришла к Ельцину, который навсегда останется нашим однополчанином. Кто пойдет прощаться с Хасбулатовым, Анпиловым и Руцким? А к Егору Гайдару в двадцатиградусный мороз шли пять часов подряд, шли 10 000 человек, которые тогда первыми стали на Тверской. А ко гробу Ельцина стояли в очереди целую ночь. Вот вам и народ (не чернь!), который сказал свое последнее слово.
И не было никакого расстрела парламента. Во-первых, там, где красный флаг и баркашовцы, там нет парламента. Было театрализованное представление, хеппенинг для слабонервных Хасбулатова и Руцкого. Много копоти, много шума, много эффекта. Стреляли болванками, а не снарядами, устроили "психическую атаку", и никто за циклопическими стенами не пострадал. "Альфа" всех собрала в кошелку, и они пошли с охотой, потому что, в отличие от нас, очень хотели жить.
Цена нашей победы – роскошная Конституция, одна из лучших в мире, приватизация (надо было обессилить самодержавное государство), вывод последних войск из Восточной Европы и стран Балтии. И даже Путин всего этого не успел отобрать.
От 1993 года до 2000-го мы катились по наклонной плоскости. А в 1993 году страна сорвалась бы в пике - с виселицами и конфискациями.
Победитель Ельцин был великодушен сверх меры: мятежники просидели только 4 месяца, не было ни стадионов, ни других арестов, даже Баркашова не взяли. Он до сих пор удивляется. Конечно, надо было напугать, как это делали другие победители: Маннергейм, Франко, Пиночет. Но ни Ельцин, ни мы не оказались способными к роли усмирителей и палачей. Вместо арестов были честные выборы – и здесь побежденная чернь свела с нами счеты, и сводит их под руководством Путина до сих пор. Но пока в стране еще остались белые антисоветчики, есть кому вставлять палки в Красное Колесо.
Валерия Новодворская, 03.10.2013
Оригинал
