Что ни скажи об Украине — обязательно кого-нибудь обидишь, так что я и не надеюсь угодить читателю. Моя-то давняя проблема в том, что и к либералам, и к консерваторам у меня серьезные претензии, мне и в России трудно найти союзников, а в Киеве или Харькове вовсе невозможно.
И самое печальное в том, что мне ужасно хочется поздравить украинцев с победой — а кого они победили, я до конца не понимаю. Если Януковича — так с ним, кажется, особо бороться и не пришлось, и да будет ему поставлено в заслугу хотя бы то, что на масштабное кровопролитие он так и не решился. Очень бы не хотелось увидеть его публично порицаемым на Майдане или поставленным там на колени вроде мэра Волыни. Не потому, что он такого порицания не заслужил, а потому, что победители так себя вести не должны. Чаушеску тоже, весьма возможно, заслуживал расстрела, а все-таки после его расстрела никому в Румынии не полегчало.
Однако при нынешнем уровне самоуважения Майдана давать советы — бессмысленное занятие. У этих людей есть все основания для гордости, прекрасная самоорганизация и перспективные лидеры, но уйти с Майдана иногда трудней, чем выйти на него. Автомайдан уже рассорился с временной властью и ушел в оппозицию. Боюсь, Майдан будет теперь уходить в оппозицию к любой власти, поскольку его лидерам будет казаться, что они недостаточно уважают волю народа. А ходить на Майдан по каждому вопросу — любо или не любо, «Молодец» или «Ганьба» — не лучший способ вести государственную политику.
Юлии Тимошенко уже дали понять, что никакие прошлые заслуги в зачет не идут. Ей постоянно напоминают: помните, кто вас освободил. Я не люблю номенклатуры, но и самомнению толпы, честно говоря, не доверяю. Конечно, никакого раскола Украины не будет — во всяком случае, шансы на него представляются мне иллюзорными, и российским патриотам «с мандатом на буйство» совершенно не с чего ликовать; но вал антироссийских настроений будет, и в нем только отчасти виноваты отечественные телеведущие. Украину сегодня в прежнем единстве может удержать только мощное магнитное поле — негативный образ северовосточного соседа. Один израильтянин из бывших московских журналистов рассказывал мне, что Израиль давно распался бы из-за всеобщих несогласий, если бы не спасительное враждебное окружение.
Если Украина не хочет распадаться — а она не хочет, если не брать в расчет севастопольских радикалов, — ей необходима внешняя цель вроде Евросоюза и внешний враг вроде России. Слухи о скорой отмене безвизового режима ходят вовсю. А закон о языке, гарантировавший официальное двуязычие, отменен уже без всяких слухов. Трудно будет российским либералам солидаризироваться с Майданом и с новой Украиной, если это будет Украина антирусская (а не только антипутинская, что уже почувствовали все мы, регулярно обзываемые рабами за недостаточно восторженный и не вполне пионтковский образ мыслей).
Многие возлагают надежды на хитрую, умную и договороспособную Юлию Тимошенко. Пусть ее инвалидное кресло никого не обманывает — сил у нее хватает; но проблема в том, что ее шансы на победу 25 мая тоже невелики. Тимошенко — представитель украинского олигархата, сильно надоевшего избирателям; если уж выбирать олигарха, то, наверное, Петра Порошенко, у которого по крайней мере нет такого шлейфа разнообразного компромата. Тимошенко корят тем, что она в народной борьбе участия не принимала, пусть и по самой уважительной причине (сидела); припоминают ей уступчивость в переговорах с Россией и неплохие отношения с Путиным; да и вообще, если в президенты задумает выдвинуться лидер «Правого сектора» Ярош, он может легко отодвинуть на задний план как Тимошенко, так и всю системную оппозицию вроде Кличко.
В случае же, если Юлия Тимошенко мобилизует все свои резервы и окажется единственной приемлемой фигурой для Востока и Запада, хотелось бы мне знать, сколько пройдет времени до следующего Майдана. Состояние Майдана заразительно и прекрасно, как опьянение, о чем я уже писал в 2004 году.
После распада СССР на его бывшей территории остались три типа государств: тирания (Туркменистан, Узбекистан), автократия (Белоруссия, Азербайджан, Россия) и клептократия (Украина, Грузия). Прибалтика не в счет — она в полубанкротстве и постоянной зависимости, но формальные признаки демократии сохраняет. Я не думаю, что замена Януковича на любого иного украинского политика способна изменить характер местной власти, а еще меньше верю, что политическая матрица меняется вследствие голосования. Украине нравится сам процесс замены одного лидера на другого с радикальными разворотами, стремительными перекрасками, которые демонстрирует сейчас почти вся Рада, бесконечно возрастающим самомнением. И я буду счастлив, если окажусь неправ. Если следующий президент Украины построит там нормальную федерацию и легитимно передаст власть законно избранному преемнику.
Но пока на это ничто не указывает.
Чужие навсегда
Виталий Портников
Осталось сделать еще несколько шагов по продуваемой всеми ветрами крымской земле - и русские для украинцев станут оккупантами.
Больно наблюдать за тем, как амбиции двух тщеславных политиков - уверовавшего в свою имперскую миссию Владимира Путина и цепляющегося за остатки власти Виктора Януковича - рушат взаимопонимание между двумя близкими мне народами. Больно не на политическом уровне - на физическом. Осталось сделать еще несколько шагов по продуваемой всеми ветрами крымской земле - и русские для украинцев станут оккупантами. Не Путин, не Медведев, не Шойгу - русские! Так же, как русские, а не Сталин были оккупантами Латвии или Эстонии. Так же, как русские, а не Брежнев с Подгорным были оккупантами Чехословакии.
Я еще помню тот мучительный стыд, который испытывал в 80-е-90-е, когда заговаривал в магазинах Таллинна или Праги на русском языке. Стыд от устремленного на меня взгляда. Немого укора человека, чей народ был вынужден отступить перед взбесившимися танками и хранить свою свободу в сердце. Возможно, мне, нерусскому, было труднее, чем тем русским, кто отождествлял себя с оккупацией и гордился ею. Но, в конце концов, дело не в происхождении. Дело в совести.
Да, здесь будут все также говорить по-русски - но все меньше и меньше. И этот русский для украинских граждан не будет иметь ничего общего не только с Российским государством, но и с русской культурой, литературой, историей - как всегда бывает в странах, сопротивляющихся агрессии. Украинцы - к какому бы этносу они не принадлежали - будут по капле вылавливать из себя уже не раба, а эту вековую связь с оскорбившей и предавшей их Россией.
А потом Украина расцветет, залечит раны, забудет об отторгнутых территориях - и, как это обычно бывает со счастливыми странами, к нам потянутся туристы из России - чтобы хоть пару дней пожить достойно, так, как не получается на родине. С ними будут приветливы, они будут удивляться, что с ними тут свободно говорят по-русски и недоумевать, откуда здесь памятники Пушкину и Булгакову.
Только они будут здесь уже чужими. Совсем чужими. Чужими навсегда.