Левиафан — морское чудовище, упоминаемое в Ветхом Завете. Иногда отождествляется с сатаной.
Одолжимые
Куда делись 3,5 трлн нефтедолларов?
За время правления Путина Россия получила 3,5 трлн нефтедолларов. Эти деньги куда-то делись. Наши реальные золотовалютные запасы составляют около 200 млрд долларов, из которых 25 млрд долларов (то есть больше 10%) ЦБ потратил за последние две недели 2014 года, чтобы те госкомпании, которые попали под санкции, могли подешевле купить валюту для выплаты долгов. А всего крупнейшие компании и банки России, многие из которых возглавляют люди из окружения Путина, задолжали Западу 610 млрд долларов.
Чтобы понять всю эпичность произошедшего, давайте не будем сравнивать современную Россию с процветающей Америкой или динамично развивающимся Китаем. Сравним Россию с авторитарной петрократией под названием «Абу-Даби».
Суверенный фонд Абу-Даби, ADIA, составляет около 770 млрд долларов. Кроме него есть еще Аbu Dhabi Investment Council — 90 млрд долларов и Mubadala — 60,9 млрд долларов. Доходность ADIA за 30 лет инвестиций составила в среднем 8,3%.
В 2009 году в Европе свирепствовал финансовый кризис. В том же 2009 году Абу-Даби объявил об инвестициях в инфраструктурные проекты в Египте в размере 30 млрд долларов, купил 38% Cepsa (второй по величине испанской нефтедобывающей компании) за 16 млрд долларов, приобрел 9% Daimler за 2,4 млрд долларов, а также контрольный пакет AMD (второго по величине после Intel производителя компьютерных чипов), вложил 1,7 млрд долл. в недвижимость Малайзии, заключил сделку по строительству терминала LNG на 1,5 млрд английских фунтов с британской компанией Petrofac, учредил четыре private equity funds для скупки компаний в Африке и на Ближнем Востоке, стал одним из крупнейших акционеров General Electric, купил 50% сети бутиковых отелей Kor Hotel Group (сумма сделки не разглашалась), а также заключил сделки с Rolce Royce, Sikorsky, Казахстаном и пр. В 2014 году ADIA продолжает инвестировать в австралийскую инфраструктуру, китайскую недвижимость, в Бразилию, Мексику и Южную Африку.
Спросим себя, во что инвестировала в это время Россия?
Ответ заключался в том, что, в отличие от Абу-Даби, Россия не инвестировала, а пилила. На Олимпиадах, трубопроводах, ГЛОНАСС, фантастических проектах по созданию национальной микроэлектронной базы и пр.
Государственная нефтяная компания Абу-Даби называется «ADNOC». Вопрос: сколько у ADNOC долгов? Ответ: их практически нет.
Напротив, внешний долг российских компаний, как я уже сказала, составляет 610 млрд долларов (в 2009-м он составлял 420 млрд).
Напомню вам, что институт государственного долга существовал далеко не всегда. В частности, в том числе из-за отсутствия института государственного долга погибла Римская империя. Проблема Рима заключалась в том, что все государственные расходы покрывались из текущих налогов, механизма взятия в долг не существовало. Поэтому, когда на империю со всех сторон навалились варвары и понадобились деньги для уплаты войскам, эта операция в рамках тогдашней финансовой системы оказалось неразрешимой.
Когда государственный долг начал возникать — в итальянских коммунах и почти одновременно в феодальных монархиях, то причина этого долга была, естественно, одна — война. Что, в общем, было разумным. Государству во время войны требуются экстраординарные расходы, которые оно, хотя бы теоретически, способно возместить в мирное время.
К концу ХХ века госдолг стал общепринятым социальным институтом, и львиная его доля в демократических государствах уходит на социальные выплаты, что, конечно, внушает тревогу. Если государство занимает деньги на выплату пенсий, то непонятно, в чем здесь форс-мажор и что в будущем может произойти, чтобы этот долг был погашен из чего-нибудь, кроме новых заимствований.
Но тем не менее долги демократических стран — это долги, в которые государство влезло из-за избирателей. У петрократий типа Дубая или Абу-Даби долгов практически нет.
Россия при Путине в этом смысле оказалась совершенно уникальной страной. Получив 3,5 трлн нефтедолларов, она не только умудрилась их куда-то бесследно ухнуть, но и ее компании и банки задолжали 610 млрд долларов.
Притом что себестоимость добычи нефти повысилась с 2 долларов в «Юганскнефтегазе» при Ходорковском до 35 долларов в «Роснефти» при Сечине. Притом что мы стали строить трубопроводы по цене вдесятеро больше китайской. Притом что добыча «Роснефти» упала в 2014 г. на 7%, а «Газпрома» — на 11%.
Почему падает рубль? По очень простой причине.
Потому что люди, которые освоили 3,5 трлн долларов и заняли еще 610 млрд, люди, которые знали, что они живут за счет Запада в три конца: потому что они продают нефть и газ на Запад, потому что они занимают на Западе и потому, что все свои гигантские проекты по зарыванию денег типа «Северного» и «Южного потока» они осуществляют под предлогом снабжения Запада, — эти люди еще вытирали о Запад ноги и считали, что они могут это делать бесконечно.
Юлия Латынина
Обозреватель «Новой»
Оригинал
И маленькие сатанисты - выродки путина расплодились по всей стране, как поганая зараза...
+ Церемония Золотой Глобус 2015 / Golden Globe 2015 12 января в 4 утра Мск Прямой эфир / Трансляция
Российская картина "Левиафан" режиссера Андрея Звягинцева, вошедший в шорт-лист иностранных номинантов на "Оскар", стала обладателем престижной американской премии "Золотой глобус" (Golden Globe Award) в номинации "Лучший зарубежный фильм". Ранее фильм вошел в топ-10 лучших кинолент года по версии Associated Press.
Ранее фильм Андрея Звягинцева "Левиафан" уже получил несколько наград европейских кинофестивалей, в частности, Гран-при 58-го Лондонского кинофестиваля, Гран-при фестиваля в Мюнхене и главный приз кинофестиваля в сербском Палите.
В фильме рассказывается о жителе небольшого городка на берегу Баренцева моря по имени Николай, у которого продажный мэр пытается конфисковать почти все имущество. Главные роли в драме исполнили Алексей Серебряков, Елена Лядова, Роман Мадянов и Владимир Вдовиченков.
Ранее уже неоднократно отмечалось, что новый фильм Звягинцева жестко обличает современное состояние российского общества - коррупцию и слишком очевидные связи Русской православной церкви с авторитарной государственной машиной.
"Мы очень рады такому признанию фильма, - комментирует продюсер фильма Александр Роднянский. - Эта награда - огромная победа для российского кино". Роднянский напомнил, что за всю историю премии только один отечественный фильм удостоился "Золотого глобуса": в 1969 году лауреатом стала картина "Война и мир" Сергея Бондарчука.
"Золотой глобус" считается своеобразной разминкой перед вручением "Оскара" и второй по престижности наградой в мире кино. Присуждается Ассоциацией иностранной прессы Голливуда с 1944 года. Последним российским (советским) фильмом, который до "Левиафана" удостаивался "Золотого глобуса", является "Война и мир" режиссера Сергея Бондарчука 1965-1967 годов. Награду картина завоевала в 1969-м.
Дмитрий БЫКОВ: Все давно сдохло, включая левиафана, — вот что самое страшное
«Левиафан» — хорошее европейское кино, с лейтмотивами, образами, мощными актерами, точными диалогами и долгим послевкусием. Звягинцев — пока единственный, кто отважился высказаться об отпадении России от Бога и о том, какую роль сыграла в этом официальная церковь, — за одно это фильм можно было бы назвать выдающимся событием и отважным поступком, но отвагой, слава Богу, его достоинства не исчерпываются.
Это кино производит впечатление, да, и все-таки к этому впечатлению примешивается раздражение, в причинах которого поначалу не хочется разбираться. Дело в том, что по фильму действительно можно судить о состоянии страны, он совершенно ей адекватен — и потому вызывает столь же неоднозначные чувства. Он так же, как она, мрачен, безысходен, вторичен — как и Россия вечно вторична по отношению к собственному прошлому, — внешне эффектен, многозначителен и внутренне пуст. Как и в России, в нем замечательные пейзажи, исключительные женщины, много мата и алкоголя, — но при сколько-нибудь серьезном анализе сценарные ходы начинают рушиться, образная система шатается, а прокламированный минимализм (использована музыка Филиппа Гласса) оборачивается скудостью, самым общим представлением о реалиях и стремлением угодить на чужой вкус. Это типично русская по нынешним временам попытка высказаться без попытки разобраться — спасибо «Левиафану» и за то, что он назвал многие вещи своими именами, и все-таки увидеть в Звягинцеве наследника сразу двух великих режиссерских школ — социального кинематографа 70-х и метафизического кино Тарковского — мне пока никак не удается.
Наверное, это не его вина. Наверное, настоящее кино о путинской России будет снято, когда этот период истории закончится, — тогда отпадут цензурные ограничения, а многое увидится на расстоянии. Спасибо и за то, что есть, — но вот беда: главная метафора картины досадно расплывается. Если Левиафан — государство, то не государство же виновато в том, что эти люди «так живут», да и вообще не очень понятно, чем они лучше этого государства: почти все второстепенные герои с их фальшью, отсутствием морального стержня, корыстью, стукачеством и алкоголизмом идеально ему соответствуют. А если, как в книге Иова, речь о миропорядке вообще, о том, что мир и есть глобальная мясорубка, и обнаружить в жизни смысл так же невозможно, как уловить удою левиафана, — не ясно, при чем тут, собственно, Россия и всякого рода конкретика.
Не думаю, что пересказ фабулы может сойти за спойлер. Мэр маленького северного города, известный, однако, масштабным воровством (столичный адвокат привозит ему папку компромата, и диалог адвоката с мэром почти дословно копирует разговор Бендера с Корейко), хочет срыть ухоженный домик главного героя, золоторукого автослесаря Николая, дабы построить на его месте что-то личное, своекорыстное — не то резиденцию, не то совместную с иностранцами гостиницу (здесь тоже невнятица). Непонятно, правда, чем один кусок пустынного берега лучше любого другого: места полно, строй где хочешь; добро бы, он домик с верандой хотел отжать — ан нет, он его эффектно разрушает ближе к финалу. Все равно что садиться на рельсы и говорить: «Подвинься», — да уж ладно, поверим в эксклюзивность именно этого клочка неласковой северной земли.
Чем конкретно грешен мэр, что там в папочке — нам даже не намекают: у нас ведь притча, универсальное высказывание. Мэра в колоритном — даже гротескном — исполнении Романа Мадянова приказано считать абсолютным злом; допустим. Такие же персонажи театра масок — злобная прокурорша, брутальный начальник местной милиции, соглашательница-пиарщица (если она пиарщица, а то из единственной сцены совещания злодеев это опять же не ясно; опознал ее по слову «конструктив»).
Алексей Серебряков — один из лучших актеров современной России — героически пытается насытить роль живым содержанием, но, кажется, даже о библейском Иове мы знаем больше, чем о Николае. За что нам его любить, собственно, где тут пространство для любви и сострадания? Вот он говорит о местном гаишнике: монстр, мол, двух жен на тот свет спровадил, — но не знаю уж, сознательное это совпадение или нет, сам-то он по факту тоже двух жен спровадил на тот свет, хотя в обоих случаях ни в чем не виноват. Просто это так выглядит со стороны. За что его сын Роман так люто ненавидит мачеху? Почему эта мачеха — в хорошем, но опять же энигматичном исполнении Екатерины Лядовой, — бросается в койку московского друга-адвоката, и это бы ладно, тут-то муж ничего не узнает, но она ведь еще и на пикнике голову теряет, отдается герою Вдовиченкова чуть ли не на глазах у пьяного супруга! Женщина с суровым северным опытом жизни, отлично представляющая характер мужа и его собутыльников, стремительно разрушает свою жизнь — оно, конечно, пьяная баба себе не хозяйка, но, судя по легкости, с какой она опрокидывает рюмку, есть у нее некая толерантность к алкоголю? Самоубийство после примирения с мужем (а не после бегства любовника) еще менее поддается осмыслению: оно, конечно, если столько пить и драться — не выдержит никакая психика, но вот она только было поняла, что мужу без нее полная погибель, вот она вроде бы и отдалась ему в погребе, — а с утра вдруг осознала, что дальше так жить не может? Психологические выверты, конечно, всякие бывают, но когда их слишком много — смысл начинает хромать; с чего вдруг мэр перестал бояться разоблачений адвоката? «Пробил» его по своим каналам? — но папочка-то настоящая, он при нас ее просмотрел и не на шутку перепугался.
Или тут какая-то тайная слабина адвоката, о которой нам не рассказали? Впрочем, за всеми этими частными вопросами скрывается один, куда более общий: неужели действительно власть виновата в том, что все герои картины друг друга ненавидят, адски пьют, ни во что не верят и все терпят? Ведь Николай и попытки сопротивления не делает: один раз за ружье схватился да на мента наорал; конечно, нынешняя Россия в самом деле бессильна и далеко зашла по пути разложения, — но тогда где, собственно, левиафан? Может, его и нет давно: и не зря в картине периодически появляется огромный китовый скелет, словно отсылающий к мертвому морскому чудовищу в финале «Сладкой жизни»?
нет слов, хороший экспортный продукт сейчас донельзя необходим деградирующему российскому кино, да вот с Николаем-то что делать? С адвокатом Дмитрием? С мэром? Мальчику Роману, хотя он и злой мальчик, здесь еще жить, — а какая тут может быть жизнь, непонятно. Чтобы эта жизнь продолжалась и выруливала из болота, ее как минимум надо знать. Пока же российское кино делается на уровне ощущений — и ощущение стыдного бессилия Звягинцев передал блистательно; беда в том, что это и его собственное бессилие. Впрочем, адекватность тоже не последнее дело.