Отрубит ли Чингисхан голову Владимиру Таврическому?
Андрей Пионтковский: может им заказать воровской чартер не до Пекина, а до Гааги?
Среди многочисленных комментариев в сети на мою "Китайскую шинель" был и такой:
Единственная проблема этой " золотой орды" – он не нужен.
Чингиз-Хан таким сразу отрубал головы и не заморачивался.
Взгляд, конечно, варварский, но в чем-то очень верный – подумал я вслед за классиком, не придавая, впрочем поначалу никакого практического значения обозначенной эвентуальности.
Гораздо большую угрозу и репутации и личной безопасности "лучшего хоккеиста всех времен и народов" несли, казалось бы, направленные в Кремль запросы-ультиматумы "Financial Times" и "Wall Street Journal" о его бурной коммерческой деятельности. Тональность запросов не оставляла сомнений не только в том, что скандальные разоблачения будут опубликованы в двух влиятельнейших мировых газетах в самое ближайшее время. Такие вопросы задают только, когда редакции подготовились ко всем судам и обладают убийственной доказательной базой.
Собственно этого можно было ожидать в любой момент, после того как 3 мая прошлого года шеф финансовой разведки США (Office of Terrorism and Financial Intelligence) Дэвид Коэн, отвечая в прямом эфире CNN на вопрос ведущего программы GPS Фарида Закариа дал понять, что его ведомству известно все о личных авуарах знаменитого собирателя русских земель и американских долларов. Почему сегодня? Это интересный вопрос, его можно обсудить отдельно.
Фундированность запроса, осведомленность его авторов и их информаторов в малейших деталях вызвали паническую реакцию в Кремле. Путаное, привычно косноязычное заявление Пескова воспринималось как саморазоблачительный перечень финансовых преступлений кооператива "Озера". Пришлось срочно выпускать тяжелую артиллерию.
В ночь (!) на 23 мая интервью англоязычному каналу "Russia Today" дал Сергей Борисович Иванов. Он повторил, разумеется, что "клеветническая кампания в западных СМИ имеет целью дискредитировать российскую власть в глазах народа". Но почему ему пришло в голову выступать именно ночью, т.е. днем по Вашингтону и Нью-Йорку на своем классическом гэбэшном английском?
Ответ в одной довольно странной, на первый взгляд, фразе: "Есть множество людей, близких к Путину. Например, мой хороший друг, министр иностранных дел Сергей Лавров, министр обороны Сергей Шойгу, директор ФСБ Александр Бортников, нынешний советник президента по нацбезопасности Николай Патрушев. Я могу за них поручиться – я знаю их много лет, как и президента Путина".
Зачем ему вдруг понадобилось перечислить весь ближний круг Путина? Похоже, он отчаянно пытается торговаться, телеграфируя "партнерам" в прямом эфире без шифровки список неприкасаемых, которых ни в коем случае не должны затронуть разоблачения.
Ранним утром 23-го советники еще не доложили ему, что занимается он, по существу, мелочевкой. Может быть, даже он впервые узнает об этом из нашей публикации. Беда не приходит одна. Особенно такая беда. В мире есть газеты и покруче чем FT и WSJ. Например, главная газета многомиллионной Народно-Освободительной Армии Китая. Называется она "Цзефанцзюнь бао". Очень поэтичное название.
Китайские военные товарищи авторитетно подвели в редакционной статье газеты итоги дискуссии, развернувшейся в китайском обществе по поводу полного игнорирования в официальных СМИ парада на Красной Площади 9 мая 2015 года.
По мнению "Цзефанцзюнь бао" Председатель Си вел во время своего визита в Москву очень важные для Китая переговоры с северными варварами, но это вовсе не значит, что китайскому телевидению следовало демонстрировать его на параде "вместе с жуликами".
Вместе с жуликами, Сергей Борисович! С теми самыми, кого Вы знаете много лет и за кого можете поручиться! И вместе с Вами! И это не клеветнические измышления западных , как Вы изволили выразиться, СМИ.
Это восточное СМИ "Цзефанцзюнь бао", Сергей Борисович!
Выходит, Киплинг зря говорил, что Запад и Восток никогда не сойдутся. А вот и сошлись в своем брезгливом отношении к путинскому режиму. Интересно, что вся эта кремлевская гоп-компания собирается в сентябре в Пекин на юбилей Победы во второй мировой войне. А вдруг редакция "Цзефанцзюнь бао" выделит там для них один военный грузовичок и отвезет в нем бледнолицых жуликов на стадион в перерыве футбольного матча.
Не лучше ли чистосердечно и откровенно ответить на вопросы "Financial Times" и "Wall Street Journal" и заказать воровской чартер не до Пекина, а до Гааги.
Оригинал на сайте Каспаров, который подвергается блокировке на территрии России по указанию лживой воровской власти.
Китайская шинель
Андрей Пионтковский: в Пекин за шинелью
Питерский двор, в котором мальчик из бедной семьи, живущей в коммунальной квартире, проводил все свое время, и был его настоящей школой жизни. Обычный двор 50-х, 60-х с жестокими драками, властью уголовной шпаны и культом силы. Чтобы выжить в этой среде, слабенький Вовочка должен был стать изворотливым и жестоким, уметь подстроиться под сильного и никогда не испытывать нравственных сомнений и страданий.
Дворовый волчонок навсегда запоминал удары и всегда страстно хотел прыгнуть выше, чтобы преодолеть ту унизительную стену неравенства, с которой он столкнулся с самого детства. Какая-то невидимая сила, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, вырвала его из этой мутной среды и, не обещая лондонских и сингапурских карьер (туда отбирались люди совсем другого социального происхождения), довела его сначала до юрфака ЛГУ, а потом и до дрезденской квартирки.
Невзрачный неприметный майор, всегда был предельно исполнительным универсальным солдатиком партии, КГБ, санкт-петербургской мэрии, администрации президента. Он успешно справлялся со всеми заданиями своих начальников – добывал "натовские секреты" для Родины в дрезденском доме культуры, контролировал финансовые джунгли бандитского Петербурга, заслужив в узких кругах уважительное погоняло Штази, удостоверял аутентичность гениталий опального генерального прокурора, мочил в сортире Лужкова и Примакова, и даже мечтал получить в конце пути за верные труды от Бориса Абрамовича в кормление "Газпром".
Но получил всю Россию. Все началось в тот душный августовский вечер 99-го, когда Таня и Валя пригласили его на дачу на серьезный разговор. У мангала суетился вертлявый паренек, скромно представившийся Ромой. Подполковник застенчиво ответил Вова. И получил новое задание.
К нему были приставлены лучшие мордоделы, визажисты, мозолисты, акулы пера и телекамеры. На миллионах экранов появился новый персонаж, апеллирующий к глубинным пластам народной психики. Молодой энергичный офицер спецслужб, отдающий резкие и четкие команды, посылающий российские полки вглубь Кавказа, несущий ужас и смерть террористам и врагам России. И женская душа России, истосковавшаяся по властному повелителю, потянулась от солидного Евгения Максимовича к молодому герою-любовнику. Как поется о ней в почти народной песне, – "какому хочешь чародею отдашь разбойную красу".
Так впервые он оказался на той холодной вершине власти, где никто уже не отдает ему приказов, где нет уже никаких начальников. Валя и Таня, к которым он потянулся было своей сиротской неприкаянной душой, куда-то быстро смылись. Он чувствовал себя неуютно, как разведчик, утерявший связь с Центром. Ужасно хотелось уйти, но у кого отпроситься, не знал.
Всегда – и в университете и в Высшей школе КГБ сдававший на отлично экзамены по научному атеизму он вдруг стал набожным, начал бить поклоны, ставить свечки, публично рассуждать на богословские темы, разъяснять, "зачем Спаситель пришел в мир". Он старается чаще встречаться с иерархами церкви, наверное, подсознательно надеясь через них восстановить утерянную связь с Центром.
Но попы ничем не могут ему помочь. Они испытывают генетический страх перед ним. Слишком он узнаваем. Именно такие – безукоризненно вежливые, корректные, с таким же прищуром холодных рыбьих глаз майоры и подполковники "курировали" всех этих арамисов и аметистов с первых же шагов их церковной карьеры.
Он возвращается в Кремль и читает сводки о потерях. Реальные сводки, недоступные нам. Все эти пятнадцать лет. Меняется только география затеянных им постимперских войн, в которых оказавшихся в плену своих офицеров он называет "отпускниками-туристами". Он повторяет про себя чьи-то запомнившиеся ему слова:
"По мне все средства хороши отныне,
Я так уже увяз в кровавой тине,
Что легче будет мне вперед шагать,
Чем по трясине возвращаться вспять"
Многие, если не все, его политические новации и филологические изыски говорят, что психологически он полностью там, в золотом веке СССР. А самая крупная геополитическая катастрофа ХХ-го века произошла, на самом деле, в дрезденской резидентуре. Так сладко было, закутавшись в мягкую и теплую шинель покроя Феликса Дзержинского, заниматься там делами огромной государственной важности, ощущая себя заточенным универсальным винтиком Великой Империи! Ну и что из того, что наградили только медалькой Штази 3-й степени. Зато, вечерами в уютной отдельной квартирке, так приятно было потягивать искусительное немецкое пиво, переживая не только сопричастность к сакральным тайным мировой геополитики, но и волнующую приобщенность к атрибутам скромного обаяния мировой буржуазии.
И никакие чудом обрушившиеся на него через два десятилетия дворцы, резиденции, "Патек Филиппы", наложницы, распиленные нефтекомпании, заброшенные шайбы и найденные им на дне морском амфоры никогда не заменят ему того ощущения могущества, блеска, полноты бытия, служения высокой идее, которое он испытывал, вербуя дрезденских гомосексуалистов и наркоманов. У него была Великая Эпоха.
Но какие-то злые люди отняли у чекистского Акакия Акакиевича шинель и усадили его, зачем-то, на трон в незнакомой и неустроенной стране, генетически неспособной ни к какому "орднунгу". И напрасно Никонов-Жемчужный (он уже пробил его генеалогию) несет ему какую-то хрень о спустившемся с гор арийском племени. Ему зябко и неуютно на колченогом троне.
В. Путину определенно не нравится та страна, в которой Борис Абрамович Березовский поставил его смотрящим, сам удрав в Лондон навстречу своей петле. Как В. Ленин не любил Россию за то, что она – не Германия и в ней трудно строить социализм, так и В. Путин не любит Россию за то, что она уже не империя. И главное, не верит в нее. Все чаще он открыто и демонстративно изменял ей с трупом Советского Союза. Может быть, она, убогая, и приблизится когда-нибудь к уровню занюханной Португалии. Но у нее никогда уже не будет дрезденской резидентуры – этого Эдема путинской юности, несокрушимого форпоста Великой Империи. А любить отчизну странной лермонтовской любовью такие не умеют. Он сам понимает, что не получится у него ничего с Россией. И не полюбит ее он никогда. И трахнуть ее по-настоящему не сможет. А совсем слезать с нее уже не хочется…
9 мая 2015 года, наслаждаясь в избранном обществе Председателя Си и его очаровательной супруги Пен Парадом Победы трех родов войск Народно-Освободительной Армии Китая на Красной Площади, он нашел, наконец, блистательное решение так долго мучавшей его геополитической и личностной проблемы. Он снова сделает Россию Великой Империей. Ну, почти. Важнейшей системообразующей частью Империи, контуры которой удивительно точно совпадут с границами Великой Империи Чингисхана времен ее расцвета. А в Си и в Пен он увидел своих новых очень больших и очень добрых Валю и Таню, которые возьмут на себя все его заботы и вернут его в Эдем его юности – уютную резидентуру улуса Московии, несокрушимого оплота на дальних западных рубежах Великой Империи.
3 сентября, как когда-то его великий евразийский предшественник Александр Невский в Орду за ярлыком, он поедет в Пекин за шинелью.
Оригинал на сайте Каспаров, который подвергается блокировке на территрии России по указанию лживой воровской власти.