Утром 21 сентября Владимир Путин объявил о частичной мобилизации в России. Мобилизация началась в этот же день: россиянам уже начали вручать повестки. «Важные истории» вместе с военными экспертами и правозащитниками рассказывают, кто попадет под мобилизацию, хватит ли у российской армии ресурсов для ее организации и как это повлияет на ход войны.
Как будет проходить мобилизация в России
Есть ли ресурсы для обучения и оснащения новых солдат, за сколько можно собрать 300 тысяч человек, как это повлияет на войну и можно ли избежать мобилизации — рассказывают военные эксперты и правозащитники
Кого коснется «частичная мобилизация»
В ходе своего обращения к гражданам Владимир Путин пообещал, что призывать будут только тех, «кто состоит в запасе и, прежде всего, тех, кто проходил службу в рядах вооруженных сил, имеет определенные учетно-военные специальности и соответствующий опыт». Министр обороны Сергей Шойгу же уточнил, что мобилизовать будут тех, у кого есть боевой опыт. Сразу после объявления о частичной мобилизации в России на сайте Кремля был опубликован соответствующий указ, в котором слова президента и министра обороны о категориях призывников не отражены.
Военные эксперты и правозащитники сходятся во мнении, что указ о мобилизации сформулирован максимально широко: он не ограничивает круг лиц, которые могут под нее попасть. «В указе нет ни сроков, ни численности [планируемых к мобилизации], так что забирать будут тех, до кого смогут дотянуться», — считает военный эксперт Павел Лузин.
С этим согласны и военные аналитики из Conflict Intelligence Team (CIT). По их словам, указ о мобилизации сформулирован очень широко, «туда можно впихнуть что угодно». «Указ сформулирован так: „Мы объявляем мобилизацию, забираем всех, а когда, насколько и зачем, мы вам не скажем“, — говорят эксперты CIT. — В самом указе нет конкретных ограничений, о них лишь высказывались в своих заявлениях чиновники или [министр обороны] Шойгу. Про контрактников, срочников, о цифре в 300 тысяч [планируемых мобилизуемых], о том, что не будут призывать студентов, — ничего из этого в указе нет. Получается, что кого угодно можно забирать, потому что [все остальное] это лишь слова». Аналитики предполагают, что эти ограничения в дальнейшем будут оформляться подзаконными актами, приказами министра обороны или распоряжениями конкретных начальников военкоматов.
«Будут стараться призывать людей с военными билетами, потому что непрошедшие военную службу никому не нужны: у нас пока достаточно тех, кто отслужил. Думаем, в первую очередь будут набирать молодое поколение, до 30–35 лет», — предполагают аналитики CIT.
«Конечно, логичнее призывать тех, кто недавно отслужил, чтобы, по крайней мере, основным навыкам их не обучать. Но эта логика к нашему Министерству обороны не особо применима. Если будет спущено предписание, они будут действовать как хотят, хватать всех, чтобы выполнить планы. Шойгу сейчас заявляет о 300 тысячах [предполагаемых мобилизуемых], но потом может быть и вторая волна, никто не гарантирует, что эти 300 тысяч будут последними. Шойгу говорит, что будут призываться только те, у кого есть боевой опыт, но как будет в реальности, неизвестно. Верить словам Минобороны я бы сейчас не стал», — говорит Сергей Кривенко, директор правозащитной группы «Гражданин. Армия. Право».
По словам военного эксперта Юрия Федорова, в России сейчас просто нет 300 тысяч человек с боевым опытом, которых бы можно было мобилизовать. «Через две чеченские войны прошли около 60 тысяч человек. В основном это рядовые, рядовых можно мобилизовывать до 35 лет, а война закончилась почти двадцать лет назад. Поэтому с опытом чеченских войн можно мобилизовать только офицеров. Есть люди, которые служили в афганской войне, но она закончилась 33 года назад. Если человек закончил службу даже в 20 лет, сейчас ему 53. Сомневаюсь, что он представляет какую-то ценность для вооруженных сил. Среди тех, кто ездил в Сирию, боевой опыт имеет очень ограниченное количество людей, если не брать в расчет „вагнеровцев“ (наемники «Частной военной компании Вагнера». — Прим. ред.). Есть опыт у летчиков, но этот опыт своеобразный — безнаказанно сбрасывать бомбы на повстанцев. Поэтому призвать 300 тысяч людей с боевым опытом просто невозможно. Это навешивание лапши на уши», — говорит эксперт.
Кроме того, указ о мобилизации может привести к росту уголовных дел против тех, кто не хотел воевать, предупреждают эксперты: один из пунктов документа гласит, что «контракты о прохождении военной службы, заключенные военнослужащими, продолжают свое действие до окончания периода частичной мобилизации». «Всех, кто сейчас служат, больше не уволят, отказники больше никак не смогут провернуть увольнение», — говорят эксперты CIT.
Под риском уголовного преследования оказались и те, кто в течение последних семи месяцев получал мобилизационные предписания (закрепляет гражданина за определенным военным комиссариатом. — Прим. ред.), говорят аналитики. «Мы же много видели таких новостей, начиная с февраля, о том, что люди получают „повестки“, которые в итоге оказались мобилизационными предписаниями. Согласно правилам, они уже сегодня должны сами пойти в военкомат. Если они не пошли в военкомат, то получается, это уголовное дело — уклонение от службы. Сколько таких людей, оценить нельзя, но, как писали BBC, такого массового рассыла этих мобилизационных предписаний [как во время войны с Украиной], не было ранее никогда».
Как будет проходить мобилизация
Сегодня россияне из разных частей страны уже начали получать повестки. По словам аналитиков Conflict Intelligence Team, процесс мобилизации выглядит следующим образом: поднимают базу данных, выбирают по категориям — ищут тех, кто недавно отслужил, кто недавно демобилизовался, находят их домашние адреса и всем рассылают повестки. «Потом запускается репрессивная машина: если есть уклонисты, посылают туда ментов, начинают возбуждать уголовные дела, — предполагают аналитики. — Чтобы всех [мобилизованных] одеть, обуть и прокормить, экономика становится мобилизационной».
По словам директора правозащитной группы «Гражданин. Армия. Право» Сергея Кривенко, частичная мобилизация означает, что призыв будет происходить только по повесткам. «Есть отдельная категория людей, которые при увольнении из армии получили мобилизационные предписания, это такой вкладыш в военный билет. Такие люди должны являться в военкомат при объявлении мобилизации в те сроки, которые указаны в предписании. Если вкладыша нет, призывать без повестки не могут», — объясняет правозащитник.
По мнению военного эксперта Юрия Федорова, для мобилизации 300 тысяч человек понадобится несколько месяцев. «Это очень большая нагрузка на военкоматы. Чтобы призвать всех этих людей, требуется больше времени: где-то к январю, наверное, смогут их призвать», — говорит эксперт.
Что будет, если не подписать повестку или не прийти по повестке
«Формально, если не подписывать повестку, считается, что ее тебе не вручили. Но сейчас, наверное, будут разные методы применять, чтобы людей доставать. Полиция подключится в какой-то момент. Отдельной статьи за отказ от призыва по мобилизации нет, но есть статья 328 УК РФ „Уклонение от призыва на военную службу“. Мы считаем, что ее могут использовать для тех, кто уклоняется от мобилизации. Самое жесткое наказание по этой статье — два года лишения свободы. Оно вполне вероятно может применяться, потому что мобилизация и военное положение сейчас вошли в список отягчающих обстоятельств», — объясняет директор правозащитной группы «Гражданин. Армия. Право» Сергей Кривенко.
По словам правозащитника, до войны люди, которые получали повестки и не являлись в военкомат, в основном получали штрафы, сейчас это могут быть реальные сроки. «Тут должен каждый сам выбирать. Если попадешь в армию, за неисполнение приказа наказание гораздо строже — от 12 до 20 лет», — говорит Кривенко.
Что делать тем, кто подлежит мобилизации и не хочет воевать
По словам правозащитника Сергея Кривенко, есть два законных способа не уехать на войну: первый самый простой — пробовать выезжать, если границы не перекрыты, второй — при получении повестки просить заменить военную службу гражданской по соображениям совести или из-за наличия антивоенных убеждений.
КУДА МОЖНО УЕХАТЬ ПО РОССИЙСКОМУ ПАСПОРТУ И ПО ЗАГРАНПАСПОРТУ БЕЗ ВИЗЫ
Куда ехать, если нет загранпаспорта и сколько можно провести времени:
Армения (180 дней)
Беларусь (90 дней; не забывайте о рисках, связанных с пребыванием в этой стране)
Кыргызстан (30 дней + шесть месяцев с регистрацией по месту жительства)
Казахстан (30 дней без регистрации + 60 с регистрацией по месту жительства)
Если загранпаспорт есть, но нет виз:
Грузия (360 дней; россиянам регулярно отказывают во въезде)
Мексика (180 дней; нужна электронная виза)
Египет (90 дней; нужна электронная виза, также можно оформить визу по прилете)
Израиль (90 дней)
Молдова (90 дней)
Азербайджан (90 дней)
Таджикистан (90 дней)
Аргентина (90 дней)
Бразилия (90 дней)
Уругвай (90 дней)
ОАЭ (90 дней)
Чили (90 дней)
Коста-Рика (90 дней)
ЮАР (90 дней)
Марокко (90 дней)
Перу (90 дней)
Эквадор (90 дней)
Катар (90 дней)
Непал (можно оформить визу по прилете на срок до 90 дней)
Турция (60 дней)
Узбекистан (60 дней)
Маврикий (60 дней)
Кабо-Верде (60 дней)
Южная Корея (60 дней; нужна электронная виза)
Таиланд (до 31 марта 2023 года 45 дней, после этого — 30 дней)
Черногория (30 дней)
Индия (нужно оформить электронную визу на срок от 30 дней и до пяти лет)
Индонезия (30 дней)
Малайзия (30 дней)
Шри-Ланка (30 дней; нужна электронная виза)
Монголия (30 дней)
Камбоджа (30 дней по электронной визе)
Лаос (30 дней)
Доминикана (30 дней)
Сербия (30 дней)
Вьетнам (без визы можно находиться в стране до 15 дней, после этого можно оформить визу на срок до 90 дней)
«33 статья Конституции говорит, что любой гражданин при наличии у него антивоенных убеждений имеет право заменить военную службу на альтернативную гражданскую службу. Это конституционное право, оно выше других законов. Если вы заявляете об антивоенных убеждениях, вас не могут судить по статье об уклонении», — объясняет Сергей Кривенко.
При получении повестки по почте правозащитник советует направить заявление о наличии у вас антивоенных убеждений в призывные комиссии по мобилизации в вашем регионе. Если человек уже попал в военкомат, это заявление можно положить на стол призывной комиссии. По подсчетам Кривенко, уже несколько тысяч военнослужащих-контрактников смогли таким образом отказаться от военной службы и уехать с войны. На альтернативную гражданскую службу подали и многие призывники.
КУДА ОБРАЩАТЬСЯ ТЕМ, КТО ПОДЛЕЖИТ МОБИЛИЗАЦИИ И НЕ ХОЧЕТ ВОЕВАТЬ
«Движение сознательных отказчиков от военной службы» — помогает призывникам избежать службы в армии, оказывает информационную, моральную и юридическую помощь.
«Школа призывника» — консультирует по вопросам призыва на военную службу и обучает призывников, их родителей, военнослужащих и альтернативнослужащих самостоятельно защищать свои права.
«Призыв к совести» — объединяет юристов и правозащитников, которые помогают россиянам, сознательно решившим не служить в армии, избежать призыва.
«Комитет солдатских матерей» — помогает призывникам и военнослужащим, в том числе не попасть на войну в Украину или уволиться со службы. Приемы и консультации проводят опытные юристы, бывшие военные следователи или прокуроры.
«Агора» — правозащитная организация, юристы которой консультируют по вопросам защиты прав призывников и военнослужащих.
«Гражданин и армия» — проект оказывает правовую помощь гражданам, готовым защищать свои права при незаконных действиях либо бездействиях военных чиновников.
«Солдатские матери Санкт-Петербурга» — проект бесплатно защищает законные прав граждан, подлежащих призыву на военную службу и направлению на альтернативную гражданскую службу, а также военнослужащих, граждан проходящих альтернативную гражданскую службу и членов их семей.
«Как все это будет работать в мобилизацию, неизвестно. Они могут игнорировать ваши заявления, принимать решения о мобилизации и отправлять в войска. Принудительный призыв — вполне вероятный сценарий. Сейчас многое будет зависеть от мужества и настойчивости призывников, насколько они смогут отстаивать свое право не идти на войну», — говорит Кривенко.
Есть ли у России ресурсы для обучения мобилизованных
Власти в сегодняшних выступлениях пообещали, что перед отправкой на выполнение боевых задач набранные резервисты пройдут подготовку. Однако, как говорят военные эксперты, в российской армии есть серьезные проблемы со специалистами, которые могли бы обучать новые кадры.
«Сама система подготовки срочников уже была разрушена в первую очередь именно так называемой „специальной военной операцией“: практически все офицеры, которые должны были этим заниматься, были либо отправлены [на войну], либо уволились, либо стали боевыми потерями. Дефицит есть и [среди] сержантов, и старшин, и офицеров, — говорят эксперты CIT.
— Эту проблему частично можно решить путем призыва [уволенных] обратно на военную службу: их мобилизовать обратно, по новым законам они уже не смогут отказаться. Для краткосрочной выгоды можно просто отправить их воевать и попытаться добиться каких-то срочных, быстрых успехов. И для обучения мобилизованных их можно тоже использовать: выгода от этого будет позже, чем если отправить их на фронт. То есть если для генералов ставятся какие-то краткосрочные цели, а не среднесрочные и долгосрочные, то они отправят этих мобилизованных офицеров и сержантов на фронт. И тогда каким-то там солдатам придется учить других солдат, что еще больше отодвинет сроки их подготовки и понизит ее качество».
Нехватку офицеров для подготовки новых военнослужащих отмечает и военный эксперт Юрий Федоров. «Призвать можно не просто 300 тысяч, призвать можно миллион. Но этот миллион не может сидеть в чистом поле или в казармах. Мобилизованных нужно структурировать, начиная от взвода, заканчивая дивизией, корпусом и так далее. Для этого нужен офицерский корпус, считается, что в российской армии на одного офицера должно приходиться примерно десять рядовых. Если вы призываете 300 тысяч рядовых, вы должны где-то набрать 30 тысяч офицеров разных специальностей. Такого количества офицеров в действующей российской армии нет, точнее, есть, но они все при деле. У них есть свои обязанности, своя должность. Значит, нужно найти людей, чтобы заполнить 30 тысяч должностей. Можно призвать офицеров из запаса, но их тоже нужно обучать, восстанавливать их навыки», — говорит эксперт.
«В целом, мы сомневаемся, что [в ходе мобилизации] удастся подтянуть подготовку [мобилизованных] хотя бы до уровня российских контрактников [довоенного времени]. Можно подтянуть на уровень подготовки контрактников-мотострелков (а не ВДВ или морской пехоты), но это очень низкая планка: ее преодолеть не проблема. А подготовка на уровне боеспособных контрактников — нет», — добавляют аналитики CIT.
По мнению другого военного эксперта, Павла Лузина, скорее всего, мобилизованных будут сразу отправлять в разбитые и выведенные на восстановление боеспособности части, и ничего путного из этого не выйдет.
«Те, кто уже отслужили, забыли все, чему их учили. Водить танк, стрелять, наводить орудие — там же масса всяких навыков. Пока эти навыки восстановятся, пока они приспособятся, ведь боевого опыта у них нет, — говорит военный эксперт Юрий Федоров. — Очень сложно оценить, насколько эти 300 тысяч будут способны воевать. Это, скорее всего, такая авантюра со стороны военного командования, чтобы показать Путину свою эффективность, показать, что они могут и будут исполнять его распоряжения».
Хватит ли российской армии техники и экипировки для мобилизованных
Министр обороны России Сергей Шойгу сегодня объявил, что в рамках частичной мобилизации в армию будут призваны 300 тысяч человек. Военные аналитики из CIT говорят, что мобилизация такого количества человек выглядит реалистичной на длинном сроке: речь идет о нескольких месяцах. «Если вам нужно одеть, обуть, вооружить, обучить 300 тысяч [человек], это будет сделано в течение нескольких месяцев, но это будет сделано достаточно хреново. Мы видим, что не удалось нормально подготовить даже добровольцев, которых было-то 20–30 тысяч максимум и которые готовились с использованием региональных бюджетов по большей части», — говорят эксперты.
По мнению аналитиков из CIT, больше 300 тысяч человек российская армия сейчас подготовить не сможет: «Это ориентировочное число, для которого можно хотя бы формально провести все необходимые мероприятия, про которые говорили Путин и Шойгу в течение нескольких месяцев: то есть отправить куда-то, обучить, одеть и обуть как-то худо-бедно, технику расконсервировать, даже если она не будет ездить частично. 300 тысяч — это предел, для которого можно это сделать. На сотни тысяч [людей] стрелкового оружия хватит, но у них могут быть проблемы с касками, формой, ботинками — всем, что быстро снашивается. На мобилизационных складах старая форма, может быть, найдется, а касок и бронежилетов там нет».
Есть ли у России «огромный мобилизационный ресурс», о котором заявил Шойгу
Министр обороны Сергей Шойгу в сегодняшнем интервью телеканалу «Россия 24» заявил о том, что мобилизовать будут только тех граждан, которые отслужили в армии, у которых есть нужная сейчас вооруженным силам специальность и боевой опыт. По его словам, этим требованиям в России соответствуют почти 25 миллионов человек — у страны «огромный мобилизационный ресурс».
Однако военные эксперты относятся скептически к цифре, озвученной министром обороны. «Демографически 25 миллионов человек есть, но реальность совершенно другая, — говорит Павел Лузин. — Главные ограничители [мобилизации этих 25 миллионов человек]: организационные (мобилизацию даже в частичном виде невозможно успешно осуществить по причине неготовности ни органов власти, ни армии), экономические (кто, что и как будет производить) и социальные (люди не готовы воевать)».
Похожего мнения придерживаются и другие военные эксперты. «Мы расцениваем 25 миллионов [мобилизационного резерва, о котором сегодня заявил Шойгу] как численность мужского населения призывного возраста, пребывающих в запасе, — говорят аналитики Conflict Intelligence Team. — Разумеется, мобилизовать их [всех] невозможно: на них даже автоматов не хватит».
Чего власти ждут от мобилизации и как она повлияет на ход войны в реальности
Решение о проведении мобилизации могло быть продиктовано провалами российской армии во время украинского контрнаступления. «Первоочередная цель проведения мобилизации — это предотвратить такие же катастрофы, как были под Харьковом, — считают аналитики CIT. — Все проблемы российской армии с гибкостью командования, с отсутствием нормальной разведки, с [низким] боевым духом и так далее, накладываются на недостаток солдат на конкретном участке фронта. Российское командование надеется, что если хотя бы людей там будет достаточно, чтобы сидели в окопах и защищали [территорию], тогда подобных катастрофических ситуаций удастся избежать.
[Они также надеются, что в этом случае] украинское наступление в дальнейшем будет выглядеть как в Херсонской области, где [ВСУ] освобождают по несколько населенных пунктов за неделю, а не как в Харьковской области, где сразу восемь тысяч квадратных километров за несколько дней. Это такая первоочередная цель, а в дальнейшем, после того как все эти мероприятия будут завершены, — условно к весне — можно будет переходить к каким-то наступательным действиям».
По мнению Павла Лузина, мобилизация — это попытка эскалации конфликта с российской стороны. «Кремль не хочет возвращать армию, он хочет продлить агонию», — говорит он.
При этом эксперты не верят в то, что мобилизация пройдет успешно. «У нас мало примеров, чтобы российское военное и политическое руководство за последние семь месяцев делало что-либо нормально. [Худший вариант] — то, что мы наблюдали в ЛДНР в начале [мобилизации там]: дают железные каски, автоматы и отправляют штурмовать украинские позиции, примерно так же, как зэков, — объясняют эксперты CIT. — Для наступательных действий нужна разведка, нужны опытные командиры, нужно эффективное умение действовать в составе с другими родами войск. Российская армия оказалась неспособна к нормальным наступательным действиям ни в каком формате, и это не решить мобилизацией».
Повторить опыт мобилизации, которая существовала в СССР, у России не получится, уверены эксперты. «Последний раз мобилизация проходила во время Второй мировой войны, и тогда она была поставлена не в пример лучше, чем то, что мы будем наблюдать сейчас. В условиях войны на это были выделены огромные силы. Та армия победила путем подготовки боеспособных соединений и достаточно умелого их применения в глубоких операциях. Без такого оперативного искусства, которому научились советские военачальники, ценой, конечно, миллионов потерь, без эффективной мобилизации и без репрессивного аппарата, который обеспечивал, чтобы все это работало, без реального патриотического подъема, который существовал, это было бы все невозможно», — говорят эксперты CIT.
«В послевоенном СССР существовали вторые штаты как один из главных инструментов мобилизации: вы не просто мобилизуете людей, вы призываете их на уже условленное место и должность. Сейчас вторых штатов нет, это все разрушено, все эти институты исчезли, — объясняют эксперты CIT. — Российское государство не готовилось к мобилизации. Сейчас это все придется создавать с нуля, и это будет создавать значительные проблемы. Насколько они будут серьезными и провалится ли мобилизация в результате? Если сравнивать [с чем-то нынешний процесс мобилизации], это что-то из раздела организации восхода солнца вручную».
Насколько охотно мобилизованные пойдут воевать
Ко всем этим проблемам добавится и то, что у людей из числа мобилизованных будет еще меньше мотивации воевать, чем у действующих участников войны на российской стороне, считают военные эксперты из Conflict Intelligence Team. «По идее, люди, которых будут мобилизовывать [в первую очередь], — младше 35 лет. Они, в основном, не смотрят телевизор, они гораздо меньше подвержены влиянию пропаганды. Понятно, что если долго долбиться такими людьми о какой-нибудь Северодонецк, его можно взять, но это предел возможностей подобных формирований», — говорят аналитики.
«Мы ожидаем серьезной волны откоса [от армии] или эвакуации из России. Даже если мы в Украине наблюдаем попытки откосить от мобилизации, бежать за границу в ситуации, когда страна в целом настроена на войну до победного конца, то понятно, что [это будет и в] российском обществе, которое политически совершенно не мобилизовано, — считают в CIT. — Кнопочкой ты политическое общество не мобилизуешь, если ты кормил пропагандой его семь месяцев. Путин не сделал ничего в этом обращении, чтобы мобилизовать политически общество: он не объявил войну, не объявил никакое военное положение. „Продолжаем спецоперацию“ — это что, называется мобилизацией общества? Нет. „Продолжаем жить, как прежде, только те, кто недавно был контрактниками, частично будут мобилизованы. А вас, 99 % населения, это не касается“».
Такое объявление мобилизации без политической мотивации сильно повлияет не только на боевой дух в российских войсках, но и на экипированность армии, отмечают в CIT. «Помимо того, чтобы снизить количество откосов, политическая мобилизация нужна и для того, чтобы страна помогала собственной армии, как мы это видим в Украине, — добавляют CIT. — Украинские военные и сами мотивированы воевать, но еще за ними стоит вся страна, которая им собирает деньги, чтобы снабжать их всем необходимым. Если ты увеличиваешь воюющую армию хотя бы вдвое, то проблемы неизбежны».
«Они туда полтора ляма солдат запихнут, чтобы трупами завалить эту бедную Украину»
Российские военные, участники войны в Украине — о мобилизации и нежелании возвращаться на фронт
«Я пытался откреститься от этого, а меня взяли за грудки: „Братанчик, давай-ка обратно, бля*ь“»
Дмитрий, бывший военнослужащий
Я вижу новости [про мобилизацию] и думаю: «Ну все, бл*дь, пиз*ец». Что меня отправят — вероятность очень высока, таких, как я, будут отправлять в первую очередь. Сегодня мне все написали. И гражданские друзья, что «давай езжай к нам на дачу, спрячешься в погребе». И [военные], кто там [в Украине] сейчас, и кто отказался и уволился: «Ну что, братан, собирай вещички». Начали уже выяснять, у кого что есть [из экипировки], где что можно подбарыжить. Бывший начальник тоже написал: «Давай кооперируйся». Я просто понимаю, что если все-таки отправят, я буду проситься к своим, так у нас хотя бы будет шанс на выживание. А не идти вместе с этим безмолвным стадом, там будут сейчас такие потеряшки… Поэтому если меня отправят, то выбора у меня особо не будет, в плену меня убьют, запытают. Буду просто пытаться свести к минимуму потерю своих людей. То, что обещали, что мобилизационные войска будут в основном делать работу в тылу — это полный пи*деж (министр обороны Сергей Шойгу заявил, что частичная мобилизация в первую очередь нужна для контроля линии соприкосновения в 1000 км и освобожденных территорий. — Прим. ред.).
Просто у таких людей, как я, нет особо ума, так скажем. Я всю жизнь только этим занимался [служил в армии]. И я пытался сейчас откреститься от этого [отказался продолжать воевать в Украине, уволился из армии], а меня взяли за грудки: «Братанчик, давай-ка обратно, бл*дь». В итоге все там опять встретимся [с бывшими сослуживцами] на этом ебаном фронте на этой ебучей войне, в которую сейчас втянут половину страны. На первой мобилизации [300 тысяч человек] не закончится ничего. Они туда полтора ляма [солдат] запихнут, чтобы просто трупами, нах*й, завалить эту бедную Украину. Чтобы бедные украинцы умерли просто от какой-то чумы, которая разразится из-за того, что трупы никто не забирает.
«Между смертью и тюрьмой — я выбираю тюрьму»
Александр, военнослужащий
Все [знакомые военные] начинают опять собираться [на войну], потому что лазеек никаких не видят: «Ну что сделаешь — поедем». Я им говорю: «Вы что, пацаны, гоните? Вы там были уже, а там сейчас еще хуже. Вы когда приехали, там у них [ВСУ] не было такого оружия. И это одно. А моральная составляющая [этой войны] вас не беспокоит, что ли, совсем?» Но я лучше выберу тюрьму за отказ: отсижу и выйду живым. Между смертью и тюрьмой — я выбираю тюрьму. Самые радикальные меры — отрублю себе палец.
Я знаю, что в наш военный госпиталь со вчерашнего вечера, как поправки приняли, заехало очень много людей. Все сразу поехали лечиться, оттягивать [призыв на фронт]. У всех тут просто голова пухнет [от объявленной мобилизации]. Разговариваю c военными и с теми, кто был там [в Украине], и с теми, кто не был. Говорят: «Ну, мы за победу». Я спрашиваю их: «Где эта победа? Где нужно воткнуть флаг, в какой стране? В Киеве, в Вашингтоне?» Летим куда-то, наступаем, потом отступаем. А в чем будет победа-то? Просто, как будто человек пожил свое и хочет кончить этот мир уже. Путин же что сказал на съезде, что «мы хотим переговоров, а они не хотят» (16 сентября Владимир Путин на встрече с премьер-министром Индии сказал, что руководство Украины заявило об отказе от переговорного процесса. — Прим. ред.). Так понятно, кто с тобой теперь разговаривать будет? Ты неадекватный.
Вот сейчас [российские власти] начинают преподносить Изюм, эти захоронения массовые, как повторную Бучу: типа, опять пытаются нас дискредитировать, очернить. А я разговаривал с людьми, которые были в Буче, они мне сказали: «Это мы, это наше подразделение там было и это, — говорят, — правда всё, это не инсценировка». И вот как изюмское захоронение — я такие и сам видел в других местах.
«Моя жена плачет, она и так меня долго ждала»
Николай, бывший военнослужащий
Сегодня я был в военкомате: мне неправильно заполнили документы [на увольнение], и я хотел поинтересоваться насчет ветеранских выплат, которые мне положены по закону, но которых так и не добился. Военком рассказал, что первыми будут забирать тех, кто был в боевых действиях, например в Чечне. Это касается и его самого — ему уже пришла повестка. Их ещё два дня назад сделали, уже все знали и без речи президента. Мне сказал: «Жди» — те, кто был на Украине и уволились по статье, пойдут в первую очередь.
Я не жду, я не хочу никуда, нах*й, ехать. Можно гаситься по болезни, но, говорят, и это не поможет. Отцу друга пришла повестка, а у него был инсульт в прошлом году. Все равно сказали приходить. Моим бывшим сослуживцам жены устроили истерики: на панике одна обещает ноги сломать мужу, лишь бы не шел туда. Моя жена плачет, она и так меня долго ждала.
Нам до х*я всего обещали, когда мы туда шли, а на деле не получили ничего [ни ветеранских выплат, ни льгот]. Из-за этого в принципе не хочу больше связываться с этой организацией петушиной.