У Владимира Путина есть секретная копилка, в которой хранятся триллионы рублей. Но как президент смог незаметно украсть эти деньги? Где и как вообще можно хранить такие суммы? И с чего мы решили, что это Путинская заначка? Обо всём этом расскажем в сегодняшнем видео.
Тайная копилка Путина на $50 МИЛЛИАРДОВ
«Сургутнефтегаз» — самая таинственная компания России. Она фактически никому не принадлежит и хранит на счетах около 4,25 трлн рублей. Чтобы спрятать своих владельцев, «Сургут» создал сложную схему из десятков юрлиц. Но долгие годы деятельность организации была связана с окружением Владимира Путина. Его друзья Петр Колбин и Геннадий Тимченко контролировали почти половину всего экспорта «Сургутнефтегаза», и эта доля была бы больше, если бы не санкции, выяснил Центр «Досье». Собеседники, знакомые с Путиным, уверены, что такое участие Колбина и Тимченко в жизни «Сургутнефтегаза» — доказательство того, что Путин может быть главным бенефициаром «Сургута».
Сага о «Сургуте»
Как друзья Владимира Путина контролируют одну из крупнейших нефтяных компаний России
Глава I. Самый крупный олигарх
Впервые Владимира Путина назвали бенефициаром «Сургутнефтегаза» в 2004 году во время президентской кампании. Политик, выдвинувший обвинения, исчез. Впоследствии он утверждал, что его отравили и запугали компроматом.
2 февраля 2004 года, в разгар предвыборной борьбы за пост президента России, в «Коммерсанте» вышла статья одного из кандидатов — председателя Госдумы первого созыва и бывшего секретаря Совета безопасности Ивана Рыбкина.
«При диктаторских режимах власть и деньги неразрывны. Власть Путина не исключение. Я — да и не только я — обладаю множеством конкретных свидетельств участия Путина в бизнесе. Известный [Роман] Абрамович, стоящие в тени [Геннадий] Тимченко, братья [Юрий и Михаил] Ковальчуки и другие отвечают за бизнес Путина. Акции НТВ, “Первого канала”, “Сургутнефтегаза” и многих других акционерных обществ принадлежат компаниям и лицам, над которыми может осуществлять контроль лично Путин. Я утверждаю: сейчас именно Путин — самый крупный олигарх в России», — писал Рыбкин.
На этом политик не остановился: еще в нескольких интервью он сказал, что Геннадий Тимченко контролирует «Сургутнефтегаз», что бизнесмен приобрел нефтеперерабатывающий завод в Киришах и что «Сургутнефтегаз» связан с тамбовской преступной группировкой. Спустя три дня Рыбкин исчез и нашелся только 10 февраля в Киеве. Вернувшись в Москву, он заявил, что решил «отдохнуть от возни», но уже через несколько дней на пресс-конференции в Лондоне утверждал, что его заманили на встречу, «подвергли воздействию наркотиков» и четыре дня он был «в бессознательном состоянии». «Я проснулся в неизвестной мне квартире, я чувствовал себя разбитым и усталым. Со мной вместе находилось два вооруженных человека. Они предложили мне, чтобы я принял душ и побрился, потом меня накормили и дали просмотреть видеозапись», — рассказывал Рыбкин. О содержании видео он говорить отказался, уточнив лишь, что оно было «отвратительным» и было призвано скомпрометировать политика. Из предвыборной борьбы кандидат выбыл и больше с обвинениями в адрес Путина не выступал.
Из перечисленных Рыбкиным организаций самая прибыльная и самая закрытая — «Сургутнефтегаз», с которым связаны две загадки. Первая: кому принадлежит нефтяная компания? По официальной версии, конечные собственники — работники «Сургута»: фирму контролируют топ-менеджеры, а акции распределены между сотрудниками. Но в течение почти 20 лет «Сургутнефтегаз» выстраивал крайне сложную схему владения из десятков юридических лиц, объединенных в «кольца». Возможно, сейчас эта самая запутанная структура собственности в мире, которая призвана скрыть настоящих бенефициаров от посторонних глаз.
Вторая загадка: зачем «Сургуту» столько денег? В 2021 году на депозитах и счетах нефтяной компании было сосредоточено около 4 трлн рублей, следует из последней консолидированной отчетности. «Сургутнефтегаз» не тратит эти средства на развитие производства и не пускает на выплату дивидендов, а копит в течение многих лет.
«Сургутнефтегаз» не сообщает, в какой валюте держит средства. В 2016 году в отчете говорилось, что «финансовые активы размещаются на депозитных счетах преимущественно в долларах США». Но как минимум с 2018 года «Сургутнефтегаз» требовал от покупателей перейти на расчеты в евро (в 2020 году доход от разницы валютных курсов превысил 1,3 млрд рублей).
Информацию о том, в каких банках компания хранит свои накопления, «Сургутнефтегаз» последний раз раскрывал в отчетности за 2013 год. Тогда депозиты составляли около 1 трлн рублей:
Сбербанк — 499,4 млрд рублей;
ВТБ — 238 млрд рублей;
Газпромбанк — 114,4 млрд рублей;
UniCredit — 106 млрд рублей;
другие банки — 35,5 млрд рублей.
В СМИ эти запасы прозвали «кубышкой». «Нам есть на что тратить: мы осваиваем новые провинции. Эти деньги — страховочный механизм: никто не знает, что будет с ценами на нефть. Они нужны нам, чтобы коллектив спокойно жил. Если опять будет ситуация 1998 года, что мы тогда будем делать?» — говорил на собрании акционеров в 2013 году гендиректор Владимир Богданов. Он бессменно руководит компанией с 1984 года и за это время неоднократно подвергался критике со стороны миноритариев — за низкие дивиденды, за непрозрачную структуру «Сургута» и за неочевидный выбор трейдеров. Это не помешало Богданову заручиться поддержкой Кремля и стать миллиардером.
Глава II. Большая нефть Сибири
Гендиректор «Сургутнефтегаза» Владимир Богданов, вероятно, самый высокооплачиваемый топ-менеджер в России. Его годовой заработок в компании превышает 5 млрд рублей, у его семьи в собственности недвижимость на 1,5 млрд рублей и акции «Сургута» на сумму свыше 9 млрд рублей.
«Нефть никогда и нигде не давалась легко, но здесь, в Западной Сибири, даже самые опытные специалисты, приехавшие с “большой земли”, учились осваивать месторождения заново», — писала в 1964 году газета «Советская Россия». История «Сургутнефтегаза» — восторженно-героическая, если судить по рассказам участников событий и по хронике прессы. В декабре 1963 года было подписано постановление Совета министров СССР о начале пробной эксплуатации месторождений в Тюменской области, в марте 1964 года было создано нефтепромысловое управление «Сургутнефть»:
«Все началось холодным днем, когда в глухой поселок Сургут прилетела горстка энтузиастов, составивших коллектив управления, образованного 16 марта 1964 года. Им и их последователям предстояло невозможное, ведь открытые в Западной Сибири месторождения представляли собой болотно-таежные заповедные земли, куда раньше ступала лишь нога коренных жителей — охотников, рыболовов и оленеводов народов ханты и манси. Освоение недр стало подлинным чудом и выдающимся примером самоотверженного труда. Вертолетами и вездеходами доставлялась техника. В Сургут прибывали со всех концов страны люди, воодушевленные рассказами друзей и коллег, отказывавшиеся от всех бытовых удобств и ведомые, пожалуй, лишь мечтой о “большой нефти” Сибири» .
В 1973 году на работу в Западную Сибирь приехал Владимир Богданов. Его биография, изложенная в официальных источниках «Сургутнефтегаза», столь же героическая и полная преодоления трудностей. Он родился в 1951 году в селе Суерка Упоровского района Тюменской области , окончил Тюменский индустриальный институт и после учебы отправился в Нижневартовское управление буровых работ.
Спустя три года Богданов, дослужившийся до замначальника техотдела, попал в больницу с переутомлением: «Володя, сходи в магазин, — попросила жена в один из немногих выходных дней. Почему бы и не прогуляться? Встал в очередь, прокручивая в голове события вчерашней “нестандартной” ситуации, случившейся в одной из бригад, и… пришел в себя уже в больнице» . Трудолюбие окупилось: в 1984 году, всего в 33 года, Богданов на фоне падающей добычи нефти и недовольства партийного начальства занял пост руководителя «Сургутнефтегаза» и не покидает его вот уже 38 лет.
«Даже в личной жизни президента “Сургутнефтегаза” всегда отличала скромность. Живет в Сургуте в обычном многоэтажном доме. Воспитывает приемную дочь. Если и выезжает за границу в отпуск, то не в Куршевель, а в Карловы Вары», — писал Forbes в 2004 году. Отпуск в Чехии для Богданова — роскошь, обычно он отдыхал у родителей в деревне во время сенокоса, а личный самолет его буквально заставил купить Геннадий Тимченко, «ведь самое ценное для бизнесмена — не деньги, а время». Про сдержанность Богданова в быту ходят легенды: «Говорят, во время обеда ему можно подсунуть все, что угодно; за чтением газеты он даже не заметит, что съел — вареное яйцо или лобстера. Поэтому, наверное, обедает он дома под приглядом жены. Кстати, на работу и с работы ходит пешком, так как живет неподалеку. Работники компании частенько видят, как Богданов вприпрыжку бежит на работу, а за ним едва поспевает охранник».
Рассказы об аскетизме Богданова справедливы лишь отчасти. До работы он действительно наверняка ходит пешком — от его квартиры в Сургуте до офиса нефтяной компании всего около 300 метров. Недалеко Богданову и до московского представительства организации. C конца 1990-х годов у гендиректора в собственности огромная квартира в центре Москвы на Чистых прудах, причем, вероятно, получил он ее на льготных условиях: предыдущий собственник жилья — «Сургутнефтегаз». В общей сложности сейчас семье Богданова принадлежит недвижимость на сумму около 1,5 млрд рублей.
Богданов традиционно входит в российский список журнала Forbes , но с подсчетами издания он не согласен: «Они ошиблись, завысив мое состояние в несколько сотен раз». Богданов недооценивает свои активы. Его семья, вероятно, крупнейший миноритарий «Сургутнефтегаза»: пакет акций принадлежит не только гендиректору , но и его супруге Тамаре Богдановой . На конец 2021 года рыночная стоимость их пакета составляла 9,25 млрд рублей .
Положение Богданова в списке миллиардеров может быть предметом дискуссий. Зато в другом рейтинге Forbes топ-менеджер мог бы бесспорно занять 1-е место. Издание в течение нескольких лет публиковало вознаграждения, которые получают руководители российских компаний. Максимальная оценка за все время — $50 млн для главы «Роснефти» Игоря Сечина в 2012 году . Если бы рейтинг публиковался сейчас, то Владимир Богданов обошел бы Сечина: в 2020 году гендиректор «Сургутнефтегаза» заработал в компании 5,34 млрд рублей, или $73,83 млн .
Услуги Богданова не зря обходятся так дорого. Более 20 лет он не только хранит в тайне информацию о владельцах «Сургута», но и подбирает нужных партнеров для экспорта нефти и нефтепродуктов.
«Владимир Леонидович очень много трудился не только для того, чтобы в Сургуте были храмы божии, но он много очень сил вкладывает в возрождение духовной жизни», — говорил в 2013 году патриарх Кирилл. В Сургут он прибыл, чтобы освятить храм Святого Великомученика Георгия Победоносца и наградить Богданова орденом Святого благоверного князя Даниила Московского. «Сургутнефтегаз» щедро помогает РПЦ. Одна из дочерних структур «Сургутнефтегаза» в 2019–2021 годах пожертвовала Ханты-Мансийской епархии 237,6 млн рублей, указано в материалах ФНС.
Спонсирует «Сургут» и силовые структуры. Так, компания платила связанной с ФСО организации: в I квартале 2005 года компания перевела почти 6,5 млн рублей фонду содействия органам охраны «Кремль-9». НКО занимается повышением «престижа военной службы и работы» в ФСО и «военно-патриотическим воспитанием подрастающего поколения». Среди жертвователей фонда были многие крупные госкомпании, в том числе «Газпром», «Роснефть» и «Транснефть».
Глава III. Переломный год
Основные акционеры «Сургутнефтегаза» — некоммерческие организации и связанные с ними общества с ограниченной ответственностью. Им принадлежит от 76,1 до 81,35% акций нефтяной компании.
«В то время многие не смогли разобраться в том, что такое акция, что такое ваучер, и бойкие люди, пользуясь случаем, нажили себе немалые капиталы, скупая за бесценок ваучеры, за которые потом получили пакеты наших акций на межрегиональном чековом аукционе», — вспоминал Георгий Воронин, председатель профкома нефтяной компании . Акционирование «Сургутнефтегаза» прошло в 1993 году. С тех пор структура владения постоянно усложнялась.
Еще в 2001 году «Сургут» собирался выйти на Нью-Йоркскую биржу, но спустя год отказался от этих планов, а затем перестал публиковать отчетность по международным стандартам (МСФО). Тогда же разгорелся скандал вокруг казначейских акций . Миноритарии — фонды Hermitage Capital Management, Firebird Management и Prosperity Capital Management — изучили отчет по стандарту US GAAP и пришли к выводу, что менеджмент нарушает их права, распоряжаясь как минимум 62% акций «Сургутнефтегаза», которые находятся на балансе дочерних организаций. Фонды через суд потребовали погасить казначейские акции, но проиграли во всех инстанциях, а основателю Hermitage Capital Management Уильяму Браудеру вскоре был запрещен въезд в Россию. В следующий раз «Сургутнефтегаз» отчитался по международным стандартам только через 10 лет, но не раскрыл данные ни по казначейским акциям, ни по собственникам.
В том же 2002 году, рассказывал бывший замминистра энергетики Владимир Милов, по рынку поползли слухи: «“Сургутнефтегаз” купил кто-то из высокопоставленных путинских». Тогда же, как говорит собеседник «Досье», работавший в руководстве одной из крупных нефтяных компаний, прекратились любые попытки атак на «Сургутнефтегаз».
Наконец, в 2002 году руководство «Сургута» начало регистрировать некоммерческие партнерства. Так, в июле Владимир Богданов возглавил девять НКО . У каждого из юрлиц появились долгосрочные финансовые вложения на десятки миллиардов и сотни миллионов рублей, которые в отчетности проходили по строке «Доходы от участия в других организациях». Это означает, что партнерства получили крупные пакеты акций, которые начали приносить дивиденды . То, что это были акции «Сургутнефтегаза», подтверждается двумя признаками:
объем финансовых вложений менялся так же, как и стоимость акций «Сургутнефтегаза» за год;
прибыль от дивидендов соответствует одному и тому же количеству акций и меняется в зависимости от того, как варьировалась выплата дивидендов в расчете на одну акцию «Сургута».
Юридические лица за 20 лет сменились, но принцип остался прежним. Первая линия обороны «Сургутнефтегаза» — некоммерческие организации, у которых с точки зрения закона нет бенефициаров, и созданные ими общества с ограниченной ответственностью. Именно на них записаны основные пакеты акций нефтяной компании.
14 некоммерческих партнерств:
«Андерпарт»;
«Конвиг»;
«Листпарт»;
«Нордик»;
«Персонпарт»;
«Радонко»;
«Ренталпарт»;
«Ресконт»;
«Рикельм»;
«Рувер»;
«Ферро»;
«Фиренц»;
«Эгида»;
«Эккон».
Четыре фонда:
«Социальная защита»;
«Оплот»;
«Пенсионное содействие»;
«Пенсионное сопровождение».
Шесть обществ с ограниченной ответственностью:
«Валлота»;
«Каладиум»;
«Кринум»;
«Ла-Манш»;
«Нефть-Консалтинг»;
«Фееринг».
Определить, сколько процентов акций принадлежит каждому юрлицу, можно двумя способами:
каждое из юрлиц располагает значительными финансовыми вложениями. С момента регистрации организаций их стоимость меняется так же, как и цена акций «Сургута». Чтобы вычислить с минимальной погрешностью, какой долей в нефтяной компании владеют эти юрлица, была использована средняя оценка их вложений за 2016–2021 годы. В результате получается, что на балансе организаций может быть 83,2% «Сургутнефтегаза»;
«Сургут» выплачивает акционерам дивиденды. Общая сумма поступлений от дивидендов отражена в бухгалтерской отчетности юрлиц, что позволяет рассчитать, сколько именно акций у них в собственности. Таким образом, на балансе организаций может быть 77,76% «Сургутнефтегаза», если взять средний размер дивидендов за 2016–2021 годы.
Формально эти акции принадлежат сотрудникам компании, но миллионерами это их не сделало.
Глава IV. Кольцевая схема
Организации, которые владеют основным пакетом акций «Сургутнефтегаза», по сложной схеме принадлежат рядовым сотрудникам компании, но не приносят им дохода и фактически контролируются топ-менеджментом нефтяной компании. За счет дивидендов от владения ценными бумагами «Сургута» эти организации смогли скопить еще одну «кубышку» объемом почти 250 млрд рублей.
Первое собрание акционеров «Сургутнефтегаза» в апреле 1994 года проводили, сняв самый большой в городе актовый зал. Масштабные приготовления оказались излишни, участников было меньше, чем можно было ожидать: «Многие акционеры доверили свои голоса руководителям, специалистам предприятий, а большая часть акционеров-пенсионеров передали их Богданову» . С годами число физических лиц среди акционеров снизилось. Так, в 2007 году их было чуть больше 28,9 тыс. человек, в их руках было сосредоточено около 10,8% акций, следует из данных регионального управления ФНС.
В основном держатели ценных бумаг — бывшие и действующие работники «Сургутнефтегаза» (из 10,8% на них приходится 8,63% акций), но ежегодные собрания их интересуют мало. «Собрания акционеров “Сургутнефтегаза” заметно отличаются от собраний, например, “Роснефти” или “Газпрома”. В них принимает участие не больше 100 человек (большинство из них — менеджеры нефтекомпании, которые торопятся поскорее вернуться на работу), для них не снимаются отдельные помещения, не вывешиваются баннеры с приветствиями. Акционерам не стоит рассчитывать на бутерброды или подарки с символикой компании, а само мероприятие не длится больше трех часов», — писал «Коммерсантъ».
Менеджеры нефтекомпании — вторая линия обороны «Сургутнефтегаза». Они входят в советы директоров и возглавляют несколько десятков юрлиц, которые образуют «кольца» . Первое и ключевое «кольцо», которое владеет большинством некоммерческих партнерств, состоит из семи юрлиц.
«Вычтехинфор»;
«ИнвестСевер»;
«Канун»;
«Плато»;
«Риэл»;
«Сургутполиком»;
«Сургутстройнефть».
У этих компаний есть еще несколько десятков владельцев и зависимых юрлиц, которые образуют второе «кольцо». Основные — 44 компании. Они не ведут никакой деятельности, «Сургутнефтегаз» заключает с ними договоры на оказание консультационных услуг, чтобы предоставить организациям деньги на текущую деятельность, следует из отчетности. В документах, которые в начале 2000-х годов они подавали в Федеральную комиссию по рынку ценных бумаг, фирмы указывали, что среди акционеров есть физические лица. В архивных материалах ФКЦБ приводятся их имена — это сотрудники «Сургутнефтегаза» разного уровня. Многие из них, как следует из данных ФНС, до сих пор получают небольшие дивиденды.
20 компаний принадлежат 510 сотрудникам, каждый из них получил по одной акции в каждом юрлице, остальные 114 490 акций были оформлены на дочернюю структуру «Сургутнефтегаза» — инвестиционную компанию «Киас». Свою часть в каждой фирме ИК «Киас» оплачивала, внося в уставный капитал акции «Сургутнефтегаза».
«Барельеф»;
«Виажер»;
«Вычтехинфор»;
«Гортензия»;
«Инжектор»;
«Канун»;
«Констар»;
«Плато»;
«Правовед»;
«Результат»;
«Реостат»;
«Реформа»;
«Риэл»;
«Ромул»;
«Северэкспертиза»;
«Сервискар»;
«Сибирский вал»;
«Сибирский источник»;
«Техноэксперт»;
«Уровень».
24 компании принадлежат 508 сотрудникам, они также получили по одной акции, остальные 159 492 акции в каждом юрлице распределили между шестью организациями — уже упоминавшимися «Вычтехинфором», «ИнвестСевером», «Кануном», «Плато», «Риэлом» и «Сургутполикомом».
«Автонормаль»;
«Аквалайф-М»;
«Атомиум»;
«Аурум»;
«Берген»;
«Везувий»;
«Вельт-Мастер»;
«Жерминаль»;
«Клифф»;
«Корт-Лизинг»;
«Лоран»;
«Нефть-Сигма»;
«Прайс-Эксперт»;
«Релиз»;
«Реско-Консалтинг»;
«Селениум»;
«Соверен»;
«Софит»;
«Стелс-Технико»;
«Фламен»;
«Форман»;
«Форум-Инвест»;
«Эллис»;
«Эстрелла».
В уставах некоторых из этих организаций прямо указано, что они распоряжаются акциями «Сургутнефтегаза» и участвуют в ежегодном собрании акционеров нефтяной компании. Например, в документах «Реостата» говорится: «К исключительной компетенции совета директоров относятся следующие полномочия: принятие решений о заключении сделок, предметом которых является отчуждение, передача прав владения, пользования, распоряжения, передача в залог или в доверительное управление: а) любого количества акций компании “Сургутнефтегаз”; б) акций “Сургутнефтегаза” в количестве более 0,05% от общего числа акций указанного акционерного общества, размещенных на момент заключения сделки».
Всего 44 компаниями владеют 922 сотрудника «Сургутнефтегаза». В сложной схеме владения «Сургутом» они единственные живые люди. И именно они могли бы быть конечными бенефициарами . Если 77,76–83,2% акций «Сургутнефтегаза» принадлежат 922 физлицам, то каждый из них должен владеть пакетом в размере 36,6–39,2 млн акций . Такой объем ценных бумаг в течение последних 10 лет должен был бы приносить каждому собственнику 18,3–27,4 млн рублей дивидендов ежегодно. Но ни один из 922 сотрудников «Сургутнефтегаза» миллионером так и не стал.
Дивиденды действительно поступают на счета некоммерческих организаций и ООО, как следует из данных ФНС. Но до людей они не доходят: деньги остаются в распоряжении у юрлиц, их размещают на депозитах в Сургутнефтегазбанке. Срок депозита небольшой — от нескольких дней до нескольких месяцев, следует из выписок по счету, которые есть в распоряжении «Досье». Потом сумма возвращается на текущий счет организации, суммируется с процентами по вкладу и вновь поступает на депозит. С момента регистрации все некоммерческие организации и связанные с ними ООО получили дивиденды на сумму почти 250 млрд рублей. Это вторая «кубышка» «Сургутнефтегаза», говорит собеседник, знакомый с руководством компании.
Впрочем, среди акционеров есть не только сотрудники компании.
Глава V. «Мизерная доля» Тимченко
Геннадий Тимченко стал акционером «Сургутнефтегаза» еще в середине 1990-х годов и, по словам бывшего подчиненного бизнесмена, переживал, что вовремя не увеличил свою долю. Тимченко не единственный российский олигарх, у которого есть интересы в нефтяной компании.
«Я покупал акции “Сургута” на самом начальном этапе. Это был совсем небольшой пакет», — рассказывал в 2012 году друг президента Геннадий Тимченко. По его словам, у него «совсем маленький пакет, чуть больше нуля», купленный «то ли за $10 млн, то ли за $5 млн». Эта доля появилась у Тимченко еще в 1990-е годы, вспоминает бывший подчиненный Тимченко. «Тимченко упоминал примерно в 1998 году, что он акционер “Сургутнефтегаза”. У меня сложилось впечатление, что он думал, что стоило значительно раньше вложиться в этот бизнес», — уточняет собеседник «Досье». В 2003–2004 годах в окружении Тимченко ходил устойчивый слух, что олигарх поучаствовал в перераспределении акций «Сургутнефтегаза» и увеличил свою долю, говорит другой его знакомый.
«Ведомости» предполагали, что интересы Тимченко могли быть оформлены через кипрские офшоры. В 2011 году на Кипре возникло еще одно «кольцо» .
Corouna Investments Ltd;
Cebina Trading Ltd;
Poleria Trading Ltd;
Ourako Trading Ltd;
Mazouna Holdings Ltd;
Makola Holdings Ltd;
Ontio Investments Ltd;
Ntarino Investments Ltd.
«Можно предположить, что <…> распределение долей участия в нескольких аффилированных компаниях свидетельствует о появлении у “Сургутнефтегаза” нового миноритария с долей менее 1%», — отмечала гендиректор аудиторской фирмы «Старовойтова и партнеры» Елена Старовойтова.
В пресс-службе Тимченко участие в кипрском «кольце» отрицали: «Геннадий Тимченко владеет мизерной долей в “Сургутнефтегазе”. По нашим оценкам, она составляет около 0,01%. Тимченко не связан ни с одной из упомянутых кипрских компаний». С Тимченко у этих офшоров действительно нет никакой формальной связи, но юрлица могут иметь отношение к другим крупным российским бизнесменам. Это можно обнаружить, если изучить, кто возглавляет офшоры.
Maria Tziakouri из Cebina Trading Ltd — директор в Averiko Holdings Ltd (бывший Alltech Telecom Ltd). Andria Christofidou из Makola Holdings Ltd — директор в Alltech Investments Ltd. Бывший собственник обеих компаний — миллиардер Дмитрий Босов, владелец «Сибантрацита» и хороший знакомый министра обороны России Сергея Шойгу. Так, глава военного ведомства заступался за бизнесмена, когда у того испортились отношения с главой «Роснефти» Игорем Сечиным. В мае 2020 года он покончил с собой.
Christina Goodman из Makola Holdings Ltd работала в британской компании бывшего первого зампреда правления нефтегазовой компании «Итера» Геннадия Скиданова (в 2013 году «Итеру» купила «Роснефть»). Μυρια Ζαβρου из Makola Holdings Ltd возглавляла Odera Trading Ltd, связанную с «Роснефтью» .
Бывший директор Cebina Trading Ltd Ekavi Kolonas руководила KM Technologies (Overseas) Ltd, структурой «Интерроса» Владимира Потанина. Потанин — старый союзник Богданова, его «Онэксим» поддержал руководство «Сургута» на залоговом аукционе, а взамен «Сургутнефтегаз» хранил свои деньги в Онэксим-банке.
Хотя у Тимченко совсем небольшой процент акций «Сургута», с компанией его связывает куда большее: значительная часть экспорта «Сургутнефтегаза» более 20 лет идет через фирмы Тимченко и его партнера.
Глава VI. Руки по локоть в нефти
«Кинэкс» Геннадия Тимченко занимался экспортом нефти и нефтепродуктов с конца 1980-х годов. В начале 1990-х годов компания стала фигурантом скандала, связанного с поставкой продовольствия, и попала в материалы «доклада Салье».
«У него всегда хорошо получалось организовать встречу, договориться, но бизнес-идеи почти всегда не его», — вспоминал бизнесмен из окружения Тимченко. Все знакомые Тимченко говорят, что он талантливый переговорщик и лоббист, который может найти нужный подход к человеку. «Тимченко не столько бизнесмен, сколько джиарщик. У него есть всем известный лоббистский ресурс; это главное, что он вносит, приобретая тот или иной актив. Взяв Тимченко в долю, ты решаешь текущие проблемы компании и можешь быть уверен, что с чиновниками проблем не будет, так как в России никто не будет чинить препоны компании, где совладелец — близкий друг президента», — писали «Ведомости» со ссылкой на источники в бизнес-сообществе.
Тимченко родился в 1952 году в Ленинакане в семье военного, шесть лет прожил в ГДР, в 1965 году вернулся в СССР, окончил Военно-механический институт в Санкт-Петербурге, говорится в его официальной биографии. В 1976 году пришел мастером на Ижорский завод под Ленинградом, где проработал пять лет. «А потом нам срезали премию. И когда однокашник предложил мне перейти на его место в управление внешних связей на заводе, я долго не раздумывал. После огромного цеха, где руки вечно по локоть в масле, эта работа казалась очень интересной, с перспективой ездить по всему миру, участвовать в выставках. Меня взяли, потому что я неплохо знал немецкий, а им нужен был инженер, который понимал в строительстве и в оборудовании», — рассказывал бизнесмен.
В 1987 году 70 предприятий в стране получили право на внешнюю торговлю, среди них был и нефтеперерабатывающий завод «Кинеф» (или «Киришинефтеоргсинтез», расположен в городе Кириши Ленинградской области): «Я к этому времени уже трудился в управлении внешней торговли по Санкт-Петербургу. На Киришском заводе с внешним миром никто не общался никогда, они там ни одного контракта в глаза не видели. И тогда коммерческий директор завода Адольф Смирнов пришел в наше управление и нашел там Евгения Малова. А тот уже порекомендовал нас с Андреем Катковым, мы с ним сидели в одном кабинете, иногда играли в шахматы. Поскольку Малов был с внешнеторговым образованием, ему дали должность руководителя. Катков отвечал за импорт, я — за экспорт. Мы оказались единственной организацией в городе, которая могла торговать нефтехимией и реализовать квоты на экспорт нефтепродуктов».
Так начиналась история «Кинэкса» (или «Киришинефтехимэкспорта» — экспортного подразделения нефтеперерабатывающего завода «Кинеф», а затем и самостоятельной организации), одного из ключевых подрядчиков «Сургутнефтегаза». Почти сразу, в 1991–1992 годах, компания оказалась замешана в громком скандале, связанном с поставкой продовольствия в Санкт-Петербург. Тогда специальная комиссия горсовета под руководством Марины Салье установила, что за рубеж были вывезены редкоземельные металлы, нефтепродукты и другое сырье на сумму более $100 млн. Документы на экспорт подписывали председатель комитета по внешним связям при мэре Санкт-Петербурга Владимир Путин и его заместитель Александр Аникин . Взамен город должен был получить продовольствие, но оно так и не было поставлено. Отчет комиссии был передан в прокуратуру и контрольное управление администрации президента, но расследование не было доведено до конца.
«Договоры были заключены бог знает с какими фирмами. Фирмы были совершенно явно подставные, однодневки. Лицензии на вывоз сырья выдавались нашим питерским комитетом по внешнеэкономическим связям, то есть его руководителем Путиным. Подписывал их либо он сам (редко), либо его заместитель Аникин. Они не имели права выдавать эти лицензии. И товары с этими лицензиями уходили за рубеж. А продовольствие не поступало. И не поступило», — рассказывала позднее Салье.
В материалах комиссии Салье на первой же странице указано, что «реализация нефтепродуктов была поручена производственному объединению “Киришинефтеоргсинтез”», то есть НПЗ «Кинеф». Но сам завод не занимался экспортом — для этих целей и был создан «Кинэкс» («Киришинефтехимэкспорт»). Об этом говорил и Тимченко в 2008 году: «Компанией, получившей квоту, была государственная “Киришинефтехимэкспорт”, сотрудником которой я был. Я не участвовал в этой схеме. Я не помню никакого скандала. Насколько я помню, компания поставила продукты питания, как и обещала».
Знакомый Тимченко подтверждает: «Кинэкс» участвовал в продовольственной программе, именно тогда партнеры компании впервые встретились с Путиным, больше всех с ним общался Тимченко. «Геннадий Николаевич технично своих партнеров отодвинул. “Зачем всем кагалом ходить? Надо решать вопросы доверительно”, — объяснял он. Тимченко ездил в Финляндию и там хороводил Путина, катался с ним на лыжах в Австрии. Вообще, работал на износ: и выпить мог больше, и делать это мог каждый день без видимого ущерба для здоровья. Вот и случилось разделение обязанностей», — говорит собеседник.
В 2012 году Тимченко рассказывал про «дело Салье» уже совсем иначе: «Долго я даже не понимал, откуда это все взялось. Нас ведь все время проверяли. И вот недавно у меня наконец появились документы, из которых следует, что “Кинэкс” к истории с этим дизелем отношения не имел, там просто фигурировала компания с похожим названием. Хотя я вообще не встречал свидетельств того, что это досье имеет под собой реальные основания».
На «Кинэксе» скандал не отразился. Напротив, компания с тех пор только росла и расширялась.
История «Кинэкса» и первых шагов Тимченко в нефтяном бизнесе во многом известна из материалов лондонского суда. В 2005 году «Совкомфлот» подал иски к своему бывшему гендиректору Дмитрию Скарге и предпринимателю Юрию Никитину. Их обвинили в том, что они сдавали в аренду суда и продавали их по заниженным ценам. Разбирательство завершилось только в 2014 году, суд отклонил претензии «Совкомфлота». Скарга возглавлял компанию в 2000–2004 годах (на этом посту его сменил бывший министр транспорта Сергей Франк; его сын Глеб Франк — зять Тимченко), а в 1990-х годах работал в «Кинэксе» Тимченко; Никитин вел дела с Тимченко. В результате в суде впервые прозвучала история зарождения бизнеса одного из ближайших друзей Владимира Путина.
Глава VII. Спекуляции, предвыборные и каждодневные
Во второй половине 1990-х годов «Сургутнефтегаз» вынужден был начать работать с фирмами, тесно связанными с Владимиром Путиным. Значительную часть экспорта нефтяной компании стал контролировать «Кинэкс» Тимченко.
«По факту “Кинэкс” создали и раскрутили именно они — Адольф Смирнов, Евгений Малов и Андрей Катков, — вспоминал бывший сотрудник фирмы Дмитрий Скарга. — Богданов очень уважал Смирнова, это был очень яркий, активный человек, ярый таран. Малов был очень креативным, но несколько доверчивым, он верил, что люди в целом хорошие, плохими их заставляют быть обстоятельства. И хотя в 2003 году Геннадий Тимченко, по сути, все успехи и завоевания стяжал себе, нельзя сказать, что он проехался за их счет».
Сначала «Кинэкс» был комиссионером: занимался оформлением договоров между НПЗ и покупателями за процент, а также держал валюту завода и инвестировал ее в покупку оборудования, в том числе для новых бизнес-проектов. Затем компания получила статус спецэкспортера и смогла начать продажу нефтепродуктов. «Кинэкс» отделился от НПЗ, а Катков, Малов, Смирнов и Тимченко стали управляющими партнерами. В 1994–1995 годах компанию приватизировали , а Тимченко от имени «Кинэкса» начал контролировать Urals Group в Скандинавии . «Мы были в состоянии вести все операции самостоятельно, и мои партнеры по “Кинэксу” выкупили у Urals финскую “дочку”», — говорил Тимченко. Впоследствии у Urals Finland поменялось название, и юрлицо стало частью группы компаний International Petroleum Products (IPP) — главного партнера «Сургутнефтегаза».
Urals возникла после того, как в 1989 году в СССР разрешили создавать совместные предприятия с иностранцами. «К нам с этой идеей пришли люди из [монополиста по продаже нефти и нефтепродуктов в СССР] “Союзнефтеэкспорта”. Так появился трейдер Urals. Его учредителями стали Киришский НПЗ, “Волготанкер” и шведская компания Sadko. Нас позвали на работу в ее “дочку” Urals Finland. Зарплата там была очень приличная, а работа — почти такая же, как в государственной организации. Кому переезжать в Финляндию, мы с Катковым и Маловым решали практически по жребию, уезжать я не особо хотел», — рассказывал Тимченко. Санкцию на создание Urals дал глава Первого управления КГБ СССР (внешней разведки) Леонид Шебаршин, а президентом Urals был советский шпион Андрей Панников.
«Отвечая на вопрос Forbes, правда ли, что соучредитель “Кинэкса” Геннадий Тимченко — крупный акционер “Сургутнефтегаза”, Богданов, ни секунды не колеблясь, сказал: “Я таких не знаю. Это все спекуляции, предвыборные и каждодневные”». Вероятно, эти слова Богданова, сказанные в 2004 году, должны были расстроить Тимченко. Не знать его Богданов не мог, потому что к тому времени они сотрудничали уже несколько лет и практически в ежедневном режиме вели напряженные переговоры.
Знакомство состоялось еще в середине 1990-х годов во время приватизации «Сургутнефтегаза». Тогда нефтяная компания получила часть в уставном капитале Киришского НПЗ, а «Кинэкс» стал миноритарным акционером завода. «Богданов хотел взять под контроль 100% НПЗ. И “Кинэкс” с ним договорился так: “Давайте мы вам продадим акции завода, неважно, по какой цене, но с условием, что вы оставляете нас на какой-то период времени комиссионером”. Он согласился, и на этих договоренностях мы проработали пару лет. А потом ему просто понравилось, как мы работаем, и сотрудничество продолжилось», — утверждал Тимченко. По его словам, теплым отношениям способствовала и логистическая составляющая: эстонский предприниматель Ааду Луукас при поддержке «Кинэкса» построил терминал в Мууге, а взамен терминал должен был переваливать преимущественно объемы, которые поставлял «Кинэкс».
Убеждать Богданова пришлось долго, рассказывает знакомый Тимченко: «“Кинэкс” сидел в Сургуте безвылазно. Богданов урезал компании комиссию и все равно привел конкурентов. Вообще, поток конкурентов был постоянный, только отсекай». «Вы знаете, кто дневал и ночевал в Сургуте, кто там свою печень посадил? Я! Я постоянно летал туда из Финляндии. Работать с Богдановым очень непросто. Он среди ночи мог позвонить, начать спрашивать про цистерны. Бухгалтерам моим допросы устраивал. Он, конечно, неординарный человек», — жаловался Тимченко.
Посаженная печень принесла плоды: с конца 1990-х годов «Кинэкс» экспортировал значительную часть нефти и нефтепродуктов «Сургута», подсчитал миноритарный акционер Hermitage Capital Management . Нефть доставалась «Кинэксу» с большим дисконтом — в 2002 году это было $35 за тонну к среднемировой цене, а обычная скидка в то время была в 17 раз меньше. При этом использовалась традиционная для отечественного рынка схема: продукция недорого приобреталась офшорной структурой, а затем перепродавалась по рыночной цене реальным покупателям, разница оставалась у офшора. «В этом не было бы ничего удивительного, если бы не одно обстоятельство: владельцы офшоров обычно тесно связаны с владельцами самих компаний-производителей, “Сургут” же или его менеджеры доли в “Кинэксе” не имели», — писал Forbes.
Возможно, что начало сотрудничества «Сургутнефтегаза» и «Кинэкса» связано с еще одним фактором: именно в то время, как говорится в материалах лондонского суда, Тимченко «установил хорошие отношения с Владимиром Путиным». Другие знакомые Путина тогда же доставляли нефтяной компании немало хлопот на петербургском рынке.
Глава VIII. В кругу старых знакомых
В Санкт-Петербурге часть активов «Сургутнефтегаза» отошла к авторитетным бизнесменам, с которыми Путин сотрудничал во время своей работы в мэрии.
«Перекупив акции у работников нефтесбытовых фирм, “новые русские” пытались диктовать “Сургуту” свои условия», — описывалась середина 1990-х годов в книге «Долгая дорога к нефти». В 1992 году, когда «Сургут» в соответствии с указом президента получил контроль над НПЗ и базами нефтепродуктов в Санкт-Петербурге, мэрия забеспокоилась, что в городе появится «бензиновый монополист», и безуспешно попыталась лоббировать передачу НПЗ городу. В 1994 году разгорелся топливный кризис, Анатолий Собчак обвинил в произошедшем «Сургутнефтегаз», а компания заявила, что власти не оплачивают уже отпущенный бензин для АЗС и отказываются работать по предоплате. В ответ мэрия начала выдавливать «Сургут»: в ноябре 1994 года власти учредили Петербургскую топливную компанию (ПТК), которая на крайне выгодных условиях смогла арендовать нефтебазу «Ручьи», подконтрольную «Сургутнефтегазу», и получила в свое распоряжение около 80% топливно-перевалочного комплекса города.
На нефтебазе хранился топливный резерв , который и использовали для погашения кризиса. Вскоре ПТК получила контроль и над портом, став учредителем Петербургского нефтяного терминала (ПНТ). Богданов пытался бороться за петербургские активы, ездил в мэрию на переговоры и брал с собой председателя думы Ханты-Мансийского округа Сергея Собянина. Именно тогда Богданов и Собянин познакомились с Путиным, говорит знакомый Тимченко. Чем завершились переговоры, не известно, но в 1998 году «Сургутнефтегаз» вышел из всех предприятий, сохранив за собой в городе и области только НПЗ. Нефтебазы и сеть АЗС достались ПТК.
У ПТК, созданной по инициативе Собчака, было около 20 учредителей, в том числе банк «Россия» Юрия Ковальчука, друга Владимира Путина, и Морской порт Санкт-Петербург, где начинали свою карьеру будущие глава «Газпрома» Алексей Миллер и руководитель «Газпром нефти» Александр Дюков. Но главными действующими лицами были, вероятно, не они.
Вице-президент ПТК — Владимир Барсуков (Кумарин), «ночной губернатор» Петербурга и лидер тамбовской группировки, позднее осужденный по многочисленным обвинениям. Совладелец ПТК — Илья Трабер по кличке Антиквар, которого испанские правоохранительные органы объявляли в международный розыск по делу русской мафии . «Это было мое предложение городу, — описывал Трабер свою роль в создании ПТК. — Потому что в тот момент благодаря агрессивной политике “Сургутнефтегаза” в городе был бензиновый кризис. Учредителями же ПТК стали на 35% мэрия Петербурга, аэропорт “Пулково”, Морской порт Санкт-Петербург, Кировский завод, “Октябрьские железные дороги”. То есть крупные потребители топлива в городе. У меня же было порядка 5–7%». В числе акционеров ПТК был и однокурсник Путина и его дальний родственник Виктор Хмарин . Его компании «Вита-Х» принадлежало 5%, согласно отчетности за 1999 год, поданной в Федеральную комиссию по рынку ценных бумаг.
Трабер и Кумарин — старые знакомые Владимира Путина. Так, после возвращения из резидентуры КГБ в Дрездене Путин ходил к Траберу за советом, рассказывал охранник бизнесмена в своем видеоблоге: «Дело было летом, было жарко. Путин, видно, подустал, захотел водички попить. Заходит в столярный цех, а я, значит, с плотником сижу, тархун пью. Ну он так, знаете, чувачки, можно тархунчика». Когда Трабера заочно судили в Испании по делу «русской мафии», представлявший его интересы адвокат Роберто Масорриага сказал: «Илья Трабер главнее Путина, поскольку, насколько я знаю, в 1990-е Путин на него работал, когда он был в мэрии Петербурга». Знакомство Путина с Трабером и его партнером Дмитрием Скигиным признавал и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков: «Они в свое время работали в Санкт-Петербурге над проектом по строительству нефтеналивного терминала, в связи с чем неоднократно официально обращались к руководству мэрии Санкт-Петербурга».
Барсуков (Кумарин) знакомство с Путиным отрицал. Но, вероятно, в своих заявлениях он не вполне искренен. «Вот я лично присутствовала при нескольких встречах, где в том числе, конечно, был и он [Кумарин], и Владимир Путин. Они встречались не друг с другом. Я была маленькой девочкой, но они находились вместе, за одним столом как минимум. И таких примеров было много. И это не потому, что Путин плохой, а просто потому, что тогда все были знакомы с Кумариным. И папа мой был знаком с Кумариным. Все были знакомы с Кумариным», — рассказывала Ксения Собчак. Она предполагала, что в 2007 году Кумарин оказался за решеткой, потому что «очень много знал и дал понять Путину, что он обладает некой информацией и документами, которые может как-то использовать».
Другая версия, почему арестовали Кумарина, тоже подразумевает активное участие Путина и связана с борьбой за нефтяные активы в Петербурге. В 2006 году было совершено покушение на совладельца ПНТ, бывшего боксера и авторитетного бизнесмена Сергея Васильева. Как писали «Ведомости», Кумарину приглянулся ПНТ, но переговоры с Васильевым ни к чему не привели, поэтому Кумарин перешел к силовому варианту решения вопроса. После покушения чудом оставшийся в живых Васильев предложил долю в компании Геннадию Тимченко, который, в свою очередь, убедил Владимира Путина изолировать «становившегося неуправляемым авторитета». Кумарин был осужден на 23 года как заказчик нападения. Связь Путина с арестом Кумарина подтверждают и материалы дела «русской мафии», которое расследовали правоохранительные органы Испании. В ходе телефонных разговоров подозреваемые обсуждали, что Кумарина задержали «по распоряжению царя».
Были у Кумарина и Путина и деловые связи. В начале 2000-х годов немецкие правоохранительные органы проверяли фирму St. Petersburg Immobilien und Beteiligungs AG (SPAG) по подозрению в отмывании денег тамбовской ОПГ. Фирма была зарегистрирована в 1992 году при участии мэрии Санкт-Петербурга, а Путин несколько лет был консультантом компании. С Барсуковым в SPAG обсуждали инвестиции и пригласили его в совет директоров российской «дочки».
В результате к концу 1990-х годов «Сургутнефтегаз» оказался в тесном кругу друзей и знакомых Владимира Путина: значительная часть петербургских активов досталась ПТК, а с 1999 года сургутская нефть пошла через структуру «Кинэкса» — компанию Gunvor Energy, зарегистрированную на Британских Виргинских островах. Как говорится в материалах лондонского суда, бенефициарами Gunvor Energy были Катков, Малов, Тимченко, Ааду Луукас , Юрий Никитин , а также Торбьорн Торнквист, друг Тимченко. При этом проблем с ПТК «Кинэкс» избежал. «На нас пытались наехать, но мы сумели увернуться», — говорил Тимченко. Как именно удалось увернуться, он не уточнил.
Глава IX. Петербургский мясник
Подружившись с Владимиром Путиным, Тимченко разошелся со своими партнерами по бизнесу и начал вести дела с Петром Колбиным. Колбин — друг детства и Путина, и Тимченко. Он долгие годы работал мясником, а потом стал номинальным владельцем многих активов, связанных с добычей полезных ископаемых.
В начале 2000-х у Тимченко испортились отношения с бизнес-партнерами, и в 2003 году Тимченко, Катков и Малов решили разделить активы (Адольф Смирнов скончался в 2004 году). В решении лондонского суда это объяснялось так : «Тимченко считал, что, поскольку у него были хорошие отношения с президентом Путиным, ему не нужно было включать Малова и Каткова в свои новые предприятия, включая бизнес Gunvor International, которую он создал в 2002 году».
Незадолго до этого, по словам знакомого Тимченко, у олигарха появился знаменитый жест — показывать пальцем в небо, «намекая на долю Михаила Ивановича» . «И разговоры вел такие, что это то ли доля Игоря Ивановича [Сечина, в то время замглавы администрации президента], которую номинально держал Тимченко. То ли доля Игоря Ивановича для Владимира Владимировича. То ли доля Владимира Владимировича, а Игорю Ивановичу нужен какой-то подарок. Словом, Геннадий Николаевич был большой мастер навести тень на плетень, рака за камень и туман на поле», — усмехается собеседник. Как именно могла быть оформлена доля Михаила Ивановича, Тимченко не уточнял, но именно в это время у него появился новый партнер — петербургский мясник Петр Колбин. Так, в 2005 году он стал акционером Gunvor.
«Каждое лето Путины приезжали на дачу, где отдыхал и я, учившийся тогда в аспирантуре Педагогического института имени Герцена. Мы оба [Виктор Колбин и Владимир Спиридонович Путин, отец Владимира Путина] блокадники, оба пережили самое страшное — войну, быстро нашли общий язык. Володя был обыкновенный мальчишка, ничем абсолютно не отличался от других детей. Хотя отец его мне часто говорил: “Виктор, ты посмотри, как великолепно сложен мой мальчик. Широкие плечи, талия — рюмочка”. А ему в ответ: “Ничего особенного, такой же, как мой Петька”», — рассказывал Виктор Колбин, ветеран войны и школьный учитель. В интервью газете «Правда Севера» в январе 2002 года он говорил, что семья Путиных снимала комнату у его тети в деревне Именицы Ленинградской области.
Его сын Петр Колбин — ровесник Путина, он родился 2 января 1952 года в Оренбургской области. В 1963–1967 годах его отец работал директором школы под Берлином, учил детей советских офицеров. Тогда же состоялось знакомство Петра Колбина и Геннадия Тимченко: отец Тимченко в 1959–1965 годах служил в ГДР. Не известно, поддерживал ли Колбин контакт с Тимченко следующие 30 лет, зато точно известно, что с Путиным он продолжил общаться: «Однажды с Петькой они пошли на танцы в соседнюю деревню. Там к Петьке подлез один. Сын у меня не из слабых — шлепнул по загривку. За местного заступились хозяева танцев и начали Петьку дубасить. Володя (их только двое из нашей деревни было) скомандовал: “Петька, в угол!”, заслонил Петьку и пятерых обработал. Отметелил, одним словом, обидчиков Петра».
В 1970-х – 1980-х годах Колбин работал мясником. «С тех пор одним из достоинств Колбина считается умение выбрать хорошее мясо», — писали «Ведомости». «Разрубал туши большим ножиком, и я получал у Пети лучшие куски», — со смехом объяснял дальний родственник и однокурсник Путина Виктор Хмарин. Он же якобы и привел Колбина в бизнес, сделав его в 2001 году номинальным владельцем в компании «Разноэкспорт» : «Уже в то время в его [Хмарина] бизнес-стратегии появилась особенность, которая сохранится и впредь, — формально оставаясь в стороне, контролировать компании через своих доверенных людей». Отношения Путина и Хмарина со временем испортились, но на Колбине это никак не отразилось, он остался в бизнесе и постоянно был на связи со «старшими товарищами», рассказывал «Ведомостям» его знакомый.
Это неудивительно, ведь в действительности Петр Колбин руководил бизнесом в интересах не Хмарина, а Владимира Путина, утверждает топ-менеджер одной из компаний Тимченко. Колбин-старший тоже подозревал, что его сын работал у Путина, но на свои вопросы получил лишь уклончивый ответ: «Папа, не засоряй себе мозги тем, что не надо знать» . Появление нового партнера совпало с ростом доли Gunvor: основанный Тимченко трейдер стал ключевым для российских нефтяных компаний, в том числе для «Сургутнефтегаза».
«Сургутнефтегаз» и Геннадий Тимченко заняли в то время столь особое место в структуре российской власти, что им была поручена деликатная миссия — поучаствовать в разгроме ЮКОСа. В 2004 году на аукционе по продаже «Юганскнефтегаза» от имени только что созданной «Байкалфинансгруп» выступали менеджеры «Сургута» Игорь Минибаев и Валентина Комарова, а «после завершения торгов они спешно вылетели отдыхать за границу». Спустя 10 лет Россия официально признала это во время рассмотрения дела в гаагском арбитраже.
«Связь “Байкалфинансгруп” с “Сургутнефтегазом” не снимает подозрений, что “Байкалфинансгруп” была создана, чтобы облегчить приобретение “Юганскнефтегаза” государственной компанией “Роснефть”», — говорилось в решении арбитража. «Во время аукциона стало понятно, что за этим стоит Геннадий Тимченко», — рассказывает знакомый бизнесмена. По его словам, Минибаев тесно связан с олигархом и действовал в его интересах. Это подтверждает источник, знакомый с деталями покупки «Юганскнефтегаза».
Глава X. Бегство от санкций
Основной партнер «Сургутнефтегаза» — группа IPP Петра Колбина и Геннадия Тимченко. Компания экспортировала нефтепродукты «Сургута» на $78,2 млрд, прежде чем подпала под санкции. Это треть международных поставок нефтяной компании.
«Могу хоть сегодня сесть в самолет и полететь в Париж, Женеву или Лондон. У меня много друзей и партнеров в разных странах, они не должны дать в обиду, случись что. Но тут другая тема… Увы, есть основания всерьез опасаться провокаций со стороны спецслужб США», — рассказывал Геннадий Тимченко в 2014 году. Весной он подпал под санкции США после присоединения Крыма к России. «Деятельность Тимченко в энергетическом секторе напрямую связана с Путиным. Путин имеет инвестиции в Gunvor и может иметь доступ к фондам Gunvor», — говорилось в сообщении министерства финансов США. За сутки до включения в черный список Тимченко продал свою долю в нефтетрейдере исполнительному директору компании Торбьорну Торнквисту (по официальной версии, Торнквист стал владельцем 87% акций), а также избавился от доли в IPP, передав ее «партнеру по этой компании» (представитель бизнесмена не раскрыл имя партнера и сумму сделки).
На этом Тимченко не остановился — реструктурировать пришлось все зарубежные активы. Официально — не из-за угрозы санкций, а потому что «решил сконцентрироваться на развитии бизнеса в России». В действительности бизнесмен пытался выиграть время, чтобы компании успели перестроить бизнес и схемы владения и не подпали под ограничения. Например, во внутренних документах авиакомпании Тимченко Airfix Aviation, датированных концом апреля 2014 года, было прямо указано, что организация не должна быть включена в санкционные списки, поскольку с 19 марта Тимченко ее больше не контролирует .
В большинстве случаев эти усилия были тщетны: так, в отношении IPP санкции ввели летом 2015 года. Для «Сургутнефтегаза» ограничения, вероятно, были очень чувствительными: в 2011–2015 годах Gunvor, считавшаяся основным партнером компании, экспортировала нефть и нефтепродукты «Сургута» на $2,5 млрд. А IPP за тот же период — на $78,2 млрд , или 32,2% всего экспорта «Сургутнефтегаза» за этот период.
В сведениях Федеральной таможенной службы, которые есть в распоряжении «Досье», указано, какой товар экспортируется, его торговая марка, количество, стоимость и дата поставки; кто является отправителем, получателем, а также «лицом, ответственным за финансовое урегулирование», то есть кто заключил внешнеторговую сделку и осуществляет расчеты по ней (это может быть брокер или комиссионер). В итоговой базе записи о 30 143 сделках с января 2011 года по сентябрь 2022 года; описание сделок включает 25 параметров, в том числе технических (например, HS code — код товара в соответствии с международной гармонизированной системой описания и кодирования товаров).
International Petroleum Products перепродавали нефтепродукты, и груз сразу отправлялся конечному покупателю. Подробной статистики по реэкспорту нет, поскольку эти данные не попадают в базу ФТС, но из нескольких коносаментов следует, что товар нередко доставлялся в США: среди покупателей — дочерние структуры Koch Industries и Valero Energy.
Группа IPP пришла на смену «Кинэксу». Компания появилась в Финляндии осенью 1990 года, первое название — Urals Finland. Именно этой фирмой руководил Тимченко, перебравшись в Скандинавию. В 2003 году половину в IPP получил Петр Колбин, но он был лишь номинальным держателем, рассказывает собеседник, работавший в IPP. Тимченко, по его словам, был управляющим директором. Хотя по документам ему принадлежала вторая половина IPP, он также был формальным собственником, а весь бизнес принадлежал Путину, уверен источник.
Впервые сотрудники IPP узнали о существовании Путина в конце 1990-х годов: однажды они обнаружили фамилию будущего президента России в списке пассажиров Bombardier Learjet 45. У Airfix Aviation (входила в структуру IPP) до начала 2000-х годов действительно был бизнес-джет такой модели, следует из сведений о регистрации воздушных судов. Поскольку клиенты обычно платили за перелеты, сотрудники обратились к Геннадию Тимченко с вопросом о том, нужно ли выставить счет Путину, о котором они в то время ничего не знали, говорит источник: «В недружелюбной форме Тимченко посоветовал убрать всю информацию о Путине из документов IPP. “Его не существует”, — заметил тогда Тимченко».
Путин и его окружение неоднократно пользовались частными самолетами IPP. Так, бизнес-джет постоянно перевозил итальянского архитектора Ланфранко Чирилло, утверждает собеседник: «В то время он занимался проектом на юге России». Именно Чирилло руководил работами во дворце Путина на мысе Идокопас, который в документах застройщиков упоминался как «Проект Юг».
В 1997 году IPP стала акционером банка «Россия» еще одного друга Путина — Юрия Ковальчука, с которым Катков, Малов, Смирнов и Тимченко познакомились в начале 1990-х годов. «Предложение поступило от Ковальчука, он всегда принимал все основные решения в банке. Мы подумали: почему бы не поучаствовать в банковском деле? Это сегодня можно выбрать из десятка банков, а тогда можно было идти только в знакомый. Банки лопались как пузыри», — рассказывал Катков.
Структура собственников IPP известна из данных реестров Нидерландов и Кипра, а также из материалов «панамского архива». До весны 2014 года половина IPP принадлежала панамской фирме Lerma Trading Геннадия Тимченко и его супруги Елены, а вторая половина была зарегистрирована на Southport Management Services (Британские Виргинские острова). Во внутренних документах IPP, которые изучил «Досье», указано, что бенефициар этого офшора — Петр Колбин . После 19 марта 2014 года Колбин остался единственным собственником. Сначала он владел IPP через панамский офшор Mischositos Investment, а со 2 августа 2016 года — через LTS Holding .
Схема активов Петра Колбина и Геннадия Тимченко. Документ предоставил бывший сотрудник Тимченко
Голландское подразделение IPP в своей отчетности указывало, что Россия — основное направление работы компании. Данные ФТС позволяют утверждать, что компания создавалась исключительно под «Сургутнефтегаз»: за 2011–2015 годы IPP экспортировала продукции других предприятий всего на $1,3 млрд — в 60,5 раза меньше, чем нефтепродуктов «Сургута» . В 2013 году выручка группы компаний составляла $11 млрд, в 2014 году — $8 млрд (это самая ранняя доступная финансовая отчетность). Кипрская головная структура регулярно выплачивала крупные дивиденды — всего $860 млн в 2010–2015 годах.
Глава XI. Посредник на $100 млрд
Оформлением сделок с продукцией «Сургутнефтегаза» занимается компания «Сургутэкс». Владельцами «Сургутэкса» раньше были Колбин и Тимченко, а сейчас организация принадлежит подчиненным Тимченко.
«К ночи 5 апреля приехали оперативники службы экономической безопасности с Литейного, 4 [из Управления ФСБ по Санкт-Петербургу]. Кстати, вовремя, так как буквально застали его за переговорами с “Центробанком”. Владимир Петрович обсуждал снятие последних $700 тысяч. Генеральному директору гости в штатском демонстрировали удостоверения, полномочия, убеждали и вскидывали руки к потолку: “Опомнитесь!”
Но Владимира Петровича Лубянкой не испугаешь. Он раздраженно объяснял молодежи, что и вчера, и сегодня ведет дела не с какими-то чекистами, а с самой кремлевской казной. Наконец где-то из глубины глубин замерцал здравый смысл. Не исключено, что это произошло после того, как Владимира Петровича предупредили: “Нам придется вас связать”», — писала «Фонтанка» в апреле 2021 года. Владимир Петрович — руководитель и совладелец «Сургутэкса» Владимир Исаев, который поддался уговорам мошенников и начал передавать им крупные суммы денег — под гипнозом, как он утверждал впоследствии.
«Сургутэкс», как и IPP, возник после развода Тимченко с партнерами по «Кинэксу». Собственниками компании сначала были сам бизнесмен и Петр Колбин, а с 2009 года — старые знакомые и подчиненные Тимченко .
«Сургутэкс» — комиссионер в сделках «Сургутнефтегаза»: компания ищет клиентов на внешнем рынке и продает им продукцию «Сургута». Но основной клиент «Сургутэкса» — IPP: 98,9% всех поставок на сумму $77,4 млрд в адрес IPP было оформлено при участии «Сургутэкса». При этом IPP начала работать с «Сургутнефтегазом» задолго до появления «Сургутэкса».
«“Сургутэкс” находился между “Сургутом” и IPP, получая свою долю за обслуживание российской логистики. “Сургутэкс” рассчитывал общие объемы и потери при хранении и контролировал российскую логистику. После границы товар оказывался в руках IPP. Я думаю, что их работа была достаточно простой — получить свою долю без серьезного построения бизнеса», — объясняет «Досье» бывший подчиненный Тимченко. Всего «Сургутэкс» участвовал в оформлении сделок на $107 млрд, но доля может быть еще больше, поскольку после 2016 года упоминание «Сургутэкса» исчезает из экспортных поставок, а графа «Лицо, ответственное за финансовое урегулирование», зачастую остается пустой. Общий объем таких сделок — $131,8 млрд.
Получатель груза и комиссионер — это два ключевых параметра в данных ФТС. Третий — отправитель груза — не столь показателен, поскольку зачастую в такой роли выступают сам «Сургут» и его НПЗ. Но среди отправителей есть несколько компаний, прошлое которых связано с Владимиром Путиным и с бандитским Петербургом.
Глава XII. 4% для Путина
Поставками нефтепродуктов «Сургутнефтегаза» занимается несколько компаний, связанных со старым знакомым Владимира Путина по Санкт-Петербургу Дмитрием Скигиным. Фирмы были вовлечены в схемы с отмыванием денег тамбовской преступной группировки.
«Мне нужно было оформить в комитете по внешним связям мэрии документы по международному бизнес-проекту. Простое дело, но, как всегда по первому разу, нужны были связи и рекомендации. Я спросил: что за люди? — “Комитетчик приблатненный, кормятся с гуманитарки, но за деньги всё исполняют грамотно”. Всё действительно так и произошло. Меня порекомендовали. Я пришел, о чем-то таком абстрактном произнесли пару слов, о дружбе между новой Россией и Западом, об экономических связях. В процессе беседы господин, разительно похожий на президента Путина, написал цифру [$10 тыс.] и в заключение сказал: “Оформлением займется Алексей Миллер”. На том и расстались. Надо сказать, что исполнили они всё очень грамотно, быстро и без проблем», — рассказывал предприниматель Максим Фрейдзон.
В 1990-х годах Фрейдзон занимался бизнесом в Петербурге, его партнером был Дмитрий Скигин, знакомый Путина и, вероятно, бывший сотрудник КГБ . В 1994 году Фрейдзон и Скигин основали компанию «Сигма», а спустя год стали соучредителями «Совэкса». «Идея была очень простой: создать бензоколонку, только экспортную. В тот момент, когда вы вставили краны в бак самолета, у вас начался экспорт <…>
Зарегистрировали совместное предприятие, опять же в комитете по внешним связям Владимира Путина. Дима утверждал, что долго торговались с Владимиром Владимировичем. С него [Скигина] просили сначала 15% от доходов. Это была общая такса, от 10 до 15%, если дело могло быстро принести доход. Дима мотивировал необходимость скидки тем, что прибыли ждать долго, что еще нужно сделать много вложений, и в итоге сговорились на 4%, которые будут принадлежать Владимиру Владимировичу», — объяснял Фрейдзон.
Доля Фрейдзона в «Совэксе» составляла чуть больше 19% , остальное было записано на Скигина . В 1997 году, утверждал Фрейдзон, криминальные авторитеты Владимир Барсуков (Кумарин) и Сергей Васильев поручили Илье Траберу захватить «Совэкс», подделав уставные документы и убрав оттуда упоминания о доле Фрейдзона. После этого они использовали организацию для отмывания денег через Лихтенштейн и The Bank of New York. Фрейдзон пытался получить доступ к документам фирмы, чтобы подтвердить свое право на акции «Совэкса», но сначала ему угрожали, а в декабре 2003 года избили. Выписавшись из больницы через два месяца, он покинул страну.
Только в 2012 году Фрейдзон ознакомился с документами «Совэкса» и обнаружил, что они были сфальсифицированы. Добиться возбуждения дела в России не удалось, и в 2014 году он подал иск в Федеральный суд Южного округа Нью-Йорка против «Лукойла», «Газпрома», «Газпром нефти» и их дочерних структур, которые контролировали «Совэкс» с 2007 года . В суд США Фрейдзон обратился, поскольку отмывание денег происходило в том числе в Нью-Йорке. В качестве компенсации он потребовал $540,9 млн, но суд ему отказал, сочтя, что разбирательство должно проводиться в России.
«Совэкс» до сих пор работает с продукцией «Сургутнефтегаза» и поставляет топливо в «Пулково», общая сумма поставок — $1,8 млрд. Топливо у «Сургута» приобретает и Horizon International Trading (она выступает как получатель грузов — всего на $667,3 млн), и еще одна фирма Скигина — ПНТ-ГСМ (компания проходит по таможенным документам как отправитель товаров на $276,7 млн). Собственники компании сейчас скрыты за офшорами , которыми в том числе руководят семейные юристы Скигиных Грэм Смит и Маркус Хаслер.
«Смит и Хаслер — типичные “мистеры пять процентов”: примерно такую долю они имеют с компаний за номинальное управление. Но за ними стоят очень высокопоставленные люди. Кто они, мы можем только догадываться», — рассказывал адвокат первой жены Дмитрия Скигина. На кого в действительности работают Смит и Хаслер, не известно, но их формальные наниматели — семья Скигиных — до сих пор тесно связаны с Путиным: так, внук Дмитрия Скигина дружит с дочерью президента Елизаветой Кривоногих .
Глава XIII. Таинственные партнеры
После санкций в отношении IPP у «Сургутнефтегаза» появились новые партнеры. Часть поставок получила фирма Crudex — на $11,7 млрд. Она связана с Геннадием Тимченко.
«Я (долгая пауза. — Forbes) действительно многим иностранцам рекомендую переезжать работать в Россию. С точки зрения налогов, наверное, сегодня это одно из лучших государств в Европе, где можно, платя налоги, зарабатывать приличные деньги», — рассказывал Тимченко в 2012 году. Полностью оценить российское налоговое резидентство олигарх смог только после санкций США, когда оказался отрезан от своей зарубежной недвижимости и начал в основном жить в России. До этого Тимченко платил налоги сначала в Финляндии, где у него есть гражданство, а затем в Швейцарии.
В Швейцарии бизнесмен жил с 2002 года. Он приобрел особняк на берегу Женевского озера в муниципалитете Колоньи за 18,4 млн швейцарских франков, перевез туда всю семью, а в 2013 году обзавелся квартирой неподалеку . В 2015 году виллу пришлось переписать на сына Ивана и жену Елену, а в 2017 году дочь Тимченко Ксения Франк продала свой дом в том же муниципалитете за 39,5 млн франков.
Пока у Тимченко еще была возможность бывать в Колоньи, он принимал у себя на вилле двух трейдеров — Нильса Трооста и Мориса Тейлора, с последним Тимченко играл в теннис. Оба трейдера руководят швейцарской фирмой Paramount Energy & Commodities, которая начала скупать российскую нефть после начала войны в Украине. С «Сургутом» Paramount не работает, но основатели компании связаны еще как минимум с тремя фирмами, которые заключают сделки с «Сургутнефтегазом».
«Швейцарская сеть» Тимченко — это Tenergy Trading, Point Energy Trading (Объединенные Арабские Эмираты и подразделение в Женеве) и Argo Trade; они приобрели продукции «Сургута» на $1,6 млрд (до 2014 года — всего на $62 млн). Их владельцы скрыты, но топ-менеджеры связаны друг с другом. Первыми двумя фирмами управляет Морис Тейлор. Директором Point Energy Trading также был Роберт Филимонов, а Argo Trade руководит Александр Новоселов. У Филимонова и Новоселова общее хобби: они участвуют в регатах в классе лодок RC44 в составе одной команды — «Катюша». Владелец команды — Геннадий Тимченко.
Но основной новый партнер «Сургутнефтегаза» — группа Crudex. Компания появилась в 1992 году, основное юрлицо — швейцарское подразделение, у организации есть структуры в Финляндии, Панаме и на Британских Виргинских островах. Бенефициаров раскрывает только финская Crudex. В качестве собственника указан предприниматель Станислав Горбунов, но он не единственный владелец: в интервью журналу о рыбалке он упоминал, что основал Crudex вместе с партнерами. Их имен он не привел, но публично группу представляет только один человек — Иван Егоров. Так, в марте 2015 года он выступал на закрытой секции Боаоского азиатского форума, который также называют «Восточный Давос». Тогда о российско-китайских деловых связях собрались поговорить самые влиятельные бизнесмены России, в том числе Тимченко, предправления Газпромбанка Андрей Акимов, глава «Новатэка» Леонид Михельсон и глава «Сибура» Дмитрий Конов.
В Crudex Егоров работает более 20 лет . Долгое время он был коммерческим директором . Но главное — он старый знакомый Геннадия Тимченко, говорят два собеседника «Досье», знакомых с обоими бизнесменами. В последние годы Crudex переориентировалась на работу с «Сургутнефтегазом», с которым до этого не сотрудничала, и заняла место IPP. Первый контракт с «Сургутом» Crudex заключила в середине апреля 2014 года, и всего за это время фирма приобрела продукции на $11,7 млрд, большая часть которых приходится на период с 2015 года.
Группа Crudex тщательно подбирала благотворительные проекты, которые собиралась поддержать. Так, компания выступала спонсором Федерации дзюдо (именно этим видом борьбы занимался в юности Путин) и соучредителем Православного миссионерского фонда РПЦ (среди других учредителей — «Газпром»), созданного при Алексии II.
Санкциями в отношении IPP воспользовались и другие компании, связанные с Тимченко. Так, Gunvor существенно нарастила объемы сделок и приобрела нефть «Сургутнефтегаза» на $14,4 млрд с 2015 года. Нефтетрейдер не подпал под ограничения США и неоднократно подчеркивал, что Тимченко вышел из числа учредителей. Официально акционером перестал быть и Колбин: ему принадлежало около 10%, он продал их в 2010 году. Но подтвердить это с помощью материалов реестров юридических лиц невозможно.
Вероятно, права Колбина были оформлены через компанию Meritaco Investments: ей принадлежала такая же доля, как и Колбину, — 9,3% акций Gunvor. Но бенефициар офшора был надежно спрятан: юрлицо принадлежало четырем кипрским фирмам, они были записаны на 10 люксембургских организаций, которыми руководили трейдеры Gunvor и подчиненный Тимченко, глава «Эстонских железных дорог» Сулев Лоо. У 10 фирм был общий владелец — компания с Кипра Restevania Enterprises. Ее собственники скрыты. В ноябре 2010 года Meritaco Investments поделили между собой Frefika Foundation и Fentex Properties Тимченко. Тогда же Колбин, по официальной версии, перестал быть акционером Gunvor.
С 2011 года головная структура Gunvor находится на Кипре . 11,56% выделено в юрлицо, которое в компании называют специальным трастовым фондом, он существует для мотивации сотрудников. Оставшиеся 88,44% принадлежат Торбьорну Торнквисту, других акционеров в компании нет, заявили в пресс-службе Gunvor. Но из кипрской отчетности следует, что лично у Торнквиста — 12,67%, а 75,77% оформлено на фонд в Лихтенштейне Frefika Foundation. Он был создан в 2003 году и существует «для покрытия расходов на воспитание, образование и поддержку членов одной или нескольких семей». Фонд в Лихтенштейне — один из самых надежных способов в мире, чтобы засекретить бенефициаров.
Выписка из реестра Лихтенштейна на фонд Frefika Foundation, владеющий основным пакетом акций Gunvor
Увеличили закупки у «Сургутнефтегаза» французская TOTSA (TotalEnergies Trading SA) и Китай:
TOTSA экспортировала нефть и мазут «Сургутнефтегаза» с 2011 года на $40,6 млрд, из них с 2015 года — почти на $36 млрд. TOTSA — давний партнер «Новатэка», акционером которого является Тимченко. Например, TOTSA разрабатывает проект по добыче сжиженного природного газа «Ямал СПГ», на перепродаже которого заработали Петр Колбин и лично Владимир Путин;
Unipec, трейдинговое подразделение китайской госкомпании Sinopec, экспортировала нефть с 2011 года на $15 млрд, из них с 2015 года — на $14,6 млрд. Китайские власти также входят в число акционеров «Ямал СПГ».
На $8,6 млрд нефти «Сургута» экспортировали две компании — Talmay Trading (Британские Виргинские острова) и Arcane Product Trading (Кипр). У фирм одни владельцы — Илья Матвеев, Владислав Ефремов и Сергей Шарапов. Про них известно немного: Матвеев — бывший сотрудник «Сургутнефтегаза» и миноритарный акционер компании (у него примерно 0,003% акций), Ефремов и Шарапов раньше работали в группе компаний Europetroleum. В материалах лондонского суда, в которых описывалась история «Кинэкса», говорится, что Europetroleum фрахтовала судно «Совкомфлота». «Europetroleum была независимой торговой компанией, связанной с гражданами России, включая господина Ефремова. У компании были хорошие отношения с “Транснефтью”, но другой информации о собственниках нет», — отмечалось в решении суда.
Оба партнера «Сургутнефтегаза» были вовлечены в скандалы с сомнительными поставками топлива. Иракское правительство утверждало, что Talmay Trading поставила в США нефть, которая была незаконно добыта на территории Курдистана. Arcane Product Trading участвовала в поставках авиационного топлива в Сирию в обход санкций: топливо закупалось у датской компании Dan-Bunkering для российских военных, а деньги по просьбе Минобороны перечислялись на счета Arcane Product Trading.
Кто еще с 2015 года стал больше закупать нефти и нефтепродуктов «Сургута»:
Vitol — $21,7 млрд;
Glencore — $15,2 млрд;
Trafigura — $9,6 млрд;
Litasco — $9,2 млрд;
Mitsubishi Corporation — $4,8 млрд.
Глава XIV. Нежадные мужики
Компании, связанные с Тимченко и Колбиным, с 2011 года контролировали в том или ином виде 43% экспорта «Сургутнефтегаза».
«Недостаток общения с друзьями сильно меня подавляет эмоционально. Потому что у меня очень хорошие друзья. И на самом деле это часть нашей жизни, это мы, это часть нас самих. Я это остро почувствовал, когда за границу уехал. Первые годы страшно скучал по друзьям. Просто без них пустота и одиночество. Хотя и нагрузка была на работе, и семья, и дом. Я понял, что мы же самовыражаемся в друзьях», — говорил Путин , только став президентом.
С друзьями Путину действительно повезло. «Сургутнефтегаз» впервые столкнулся с окружением российского лидера из числа авторитетных бизнесменов еще в первой половине 1990-х годов. В результате компания лишилась части активов в Санкт-Петербурге и стала торговать нефтью и нефтепродуктами через организации, связанные со знакомыми Путина. В конце 1990-х — начале 2000-х годов «Сургут» получил в акционеры Геннадия Тимченко, засекретил структуру владения и начал копить деньги. За следующие 20 лет бессменный гендиректор компании Владимир Богданов так и не раскрыл бенефициаров, зато помог по просьбе президента восстановить базу стратегических подводных лодок на Камчатке, вошел в число миллиардеров и удостоился от Путина характеристики «вроде такой нежадный мужик-то».
«Нежадные мужики» — так можно было бы описать и ближайших друзей Путина Геннадия Тимченко и Петра Колбина. Именно от них семья Алины Кабаевой, которая, как писал The Wall Street Journal, родила Путину троих детей, получила три квартиры в Москве и Санкт-Петербурге, а сама спортсменка пользовалась виллой Тимченко в предместье Женевы и его бизнес-джетом. И именно Петр Колбин с санкции Путина перепродал проект по добыче сжиженного природного газа «Ямал СПГ» и за счет этого оплатил постройку яхты президента Graceful, а его сын Владимир Колбин профинансировал строительство дворца главы государства под Геленджиком, поучаствовал в перепродаже акций «Согаза» и передал эти деньги «Национальной медиа группе», которой руководит Кабаева, а владеет ближайшее окружение Путина.
Колбин был классическим номинальным владельцем . Он никогда не появлялся в офисах своих компаний, не занимался управлением и не интересовался, как идут дела. «Доля Колбина — это доля Путина», — полагает бывший топ-менеджер IPP. В пользу того, что бывший петербургский мясник был лишь формальным собственником, говорит и его наследство. Хотя формально Колбин был долларовым миллиардером, после своей смерти он оставил родственникам только несколько квартир в Москве и Санкт-Петербурге, а также дом в Ленинградской области (его продали в 2021 году).
Роль Тимченко сложнее. Разобраться в том, какое именно положение занимает бизнесмен в окружении российского президента, может помочь его биография. Олигарх всегда отрицал, что работал в КГБ, но журналистка Кэтрин Белтон в книге «Люди Путина» со ссылкой на двух офицеров российской разведки отмечала, что Тимченко вместе с Путиным изучал немецкий в Краснознаменном институте КГБ СССР, а затем работал под прикрытием в Вене и Цюрихе во внешнеторговой организации. «Бывший сотрудник госбезопасности рассказал, что Тимченко якобы в советское время имел несколько паспортов. Но кадровым офицером, по мнению этого же источника, Тимченко не был, а мог играть роль агента, отвечавшего за счета в западных банках, которые использовали для финансирования разведчиков-нелегалов», — писали «Ведомости».
Спустя много лет Тимченко все еще отвечает за схемы финансирования. Во внутренних документах одной из его компаний указано, что от его имени действует лихтенштейнский траст Sequoia Treuhand. Сотрудники этого траста руководили многими офшорами, бенефициаром которых значился Петр Колбин . В разговорах со своими друзьями Тимченко нередко говорил, что действует как наемный менеджер и управляет частью своего бизнеса в интересах «Михаила Ивановича» . Олигарх не сомневается, что санкции в отношении него — это удар по Путину. Сам президент придерживается того же мнения: «США полагают, что там сидят какие-то мои финансовые интересы, вот и ковыряются».
Друзья российского лидера Геннадий Тимченко и Петр Колбин — основные партнеры «Сургутнефтегаза». С 2011 года близкие к ним фирмы имели отношение как минимум к 43% внешнеторговых сделок «Сургута» — закупали нефть и нефтепродукты, искали клиентов для перепродажи топлива и занимались логистикой. «Важно не кто хозяин, а кто сидит на потоках», — объясняет предприниматель, знавший Путина во время его работы в мэрии Петербурга. Он полагает, что «Сургут» скопил почти $57,5 млрд в интересах «одного человека»: «Когда-нибудь эти деньги исчезнут из отчетности, и вы никогда не узнаете, что с ними стало». После начала войны в Украине компания перестала публиковать развернутую отчетность, из которой можно было бы узнать размер «кубышки».