На днях я попала в Волгоградскую областную клиническую инфекционную больницу №1.
Увидев, в каких условиях лечат пациентов и испытав это на себе, я не смогла молчать. За сутки пребывания в больнице я узнала, зачем санитарке палка, почему в уборной все горшки пронумерованы, и как в отделении готовятся к встрече иностранных гостей.
Вроде не аппендицит
После четырехдневных мучений от симптомов отравления я все же решила вызвать «скорую». По пути в Волгоградскую областную клиническую инфекционную больницу №1 нужно было сделать остановку в Больничном комплексе для осмотра у хирурга. На мой вопрос, зачем нужен хирург, врач скорой ответила, что у меня может быть «хирургическая патология».
Хирург начала щупать живот и спрашивать, где больно. «Да везде больно!» - говорю. Врач озвучила вердикт: «Ну, вроде не аппендицит, увозите в «инфекционку». Если там не возьмут, привозите мне назад».
Через час мы добрались до «инфекционки». Там, прежде чем попасть в приемный покой, нужно было пройти один из четырех боксов и унитаз за ширмой (бокс — обязательно, унитаз — по желанию). Оформили документы, сказали ждать санитара, который должен был проводить до корпуса. Встретила меня женщина с палкой в руке. Она ругала и отгоняла радостных собак, которые бегали по территории больницы за кошками. Дошли: штукатурка отваливается, везде стяжки от трещин, на входе половая тряпка, на вид сделанная не позднее 1917 года. Непонятно, на ком больше микробов — на этой тряпке или на собаках и кошках вместе взятых.
Сестра начала оформлять документы. Спросила, есть ли у меня с собой постельное белье. Я ответила, что нет, потому что врач скорой сказала, что все дадут на месте. Сестра покачала головой и посоветовала позвонить домой, чтобы привезли: «Ничего страшного, но многие брезгуют». В тот момент уже хотелось сбежать.
После оформления отправили на капельницу. Врач поставила систему, подложила под руку клеенку-ровесницу тряпки на входе и велела звать, когда бутылка с физраствором закончится. Прямо над кушеткой порадовало цементное пятно из-под отвалившейся кафельной плитки. Лежала и думала, успеет ли еще один кусок приземлиться на меня раньше, чем закончится третья из положенных бутылок.
Каждому по горшку
После капельницы снова направили к сестре за инструкциями. В отделении два туалета — мужской и женский, палат — десять, в каждой от четырех до шести пациентов. У всех отравления, заболевания желудочно-кишечного тракта и прочие радости, провоцирующие частые и порой внезапные забеги в уборную.
С собой необходимо брать туалетную бумагу, а еще мыло и полотенце или салфетки для рук, потому что ничего этого там не было. Для того, чтобы собрать анализы, необходимо запомнить номер на ножке кровати, ему соответствует номер горшка на стеллаже напротив унитаза. Анализы собираются в нестирильные емкости, хотя на дворе XXI век.
На второй день выяснилось, что у нас в палате на двух кроватях прилеплен номер 21, то есть девушки пользовались одним и тем же горшком.
Из лекарств мне дали 2 таблетки активированного угля, хотя, насколько я знаю, его пьют из расчета 1 таблетка на 10 кг веса. Еще перепало 2 таблетки антибиотиков и бутылочка с регидроном.
Уже через полчаса я начала искать пути побега. Идеальное преступление нашло меня само: на двери туалета висело объявление, предупреждающее, что за курение в туалете положен штраф - выписка из больницы.
Прямо у туалета на подоконнике лежали собака и кошка. Они, видимо, не знали, что это инфекционное отделение.
Соленая манная каша и Бочаров
Утром сестра села прямо в коридоре и начала брать кровь на анализы, а повар оглушила всех криком «завтрак», и люди потянулись за своими кружками-чашками.
В столовой на одной стене висит агитационный плакат врио губернатора области Андрея Бочарова, на другой - меню по диетическим столам. Пока я пыталась разобраться, какое питание мне положено, соседка по палате успокоила: «Всех кормят одним и тем же». Тетенька-повар щедро плюхнула в тарелку манной каши и налила чай. Каша почему-то оказалась соленой.
После завтрака я сходила на экскурсию в ванную комнату, которую еще окрестили «пса-курортом» - плесень, грязь и «совок».
Вернувшись в палату, поняла, что уеду после обхода любой ценой. Зашла врач, спросила, кто на что жалуется. Девушка напротив ответила, не задумываясь: «На кровать». Врач уточнила: «У вас межпозвоночная грыжа или остеохондроз?», усмехнулась и пошла к другому пациенту. Пока очередь шла до меня, я успела вызвать такси. Врач спросила о жалобах, я ответила, что их нет.
- А что же вы тут тогда делаете?, — недоуменно спросила она.
- Сама не знаю, уже собираюсь домой, — ответила я.
- Не раньше понедельника, сегодня еще списки принесут на открепительные, в воскресенье голосовать будем, - осадила меня сотрудница больницы..
После долгих и скучных прений я все-таки сбежала, написав заявление, что ухожу по семейным обстоятельствам и претензий к персоналу не имею. Девушка, которая жаловалась на кровать, тоже захотела отпроситься, но врач не отпустила. Перед уходом я пожелала бывшей соседке по палате выздоровления и подсказала идею с курением в туалете.
Врач сказала продолжать лечение у инфекциониста в поликлинике. На вопрос, в какой же поликлинике есть инфекционист, ответила: «Ну тогда к терапевту». И диагноз мне все-таки поставили: бактериальная клиническая инфекция по типу гастроэнтероколита.
P.S.: Редакция «АиФ-Волгоград», публикуя эту статью, надеется лишь на одно: власти и проверяющие органы обратят внимание на те условия, в которых волгоградцам приходится лечиться, а медикам работать.