Сегодня мои земляки, УКРАИНЦЫ, из самых дальних приграничных сел получили частичку теплого, большого, нежного, любящего украинского сердца. Я рада, что доставка посылок совпала с началом Рождественских праздников. Не важно, кто, какой веры и конфессии. Есть чудо Любви. И очень важно, что это чудо и для тех, кто его дарит, и для тех, кто получает. Фото по закупке опубликую по возвращению сталкеров. Лекарства закупали в Харькове. Валидол, цитрамон, папаверин, дибазол, корвалол, барбовал,шприцы, вата, бинт, витамины, энаприлин,андипал…3 аптечки на 1250 грн.каждая. А еще письма жителям зоны АТО, написанные от души, с нежностью и заботой. Книги «Все будет Украина». Мои любимые села, мои земляки, выстоявшие и непокорившиеся абсурду, я горжусь вами. Я люблю вас! Я знаю, как тяжело жить, тем, кто с украинской позицией, не скрывая её, убеждая, потерявших разум соседей, остался там. Помните, ВЫ не там, ВЫ ТУТ в Украине! Вы-Украина! Всех, кто получил, всем, кто помогал- С Рождеством и Новым Годом! Пусть он будет для нас годом МИРА, ЛЮБВИ и ВЕРЫ!
Зарисовки из зоны.
Мой город, как и весь Донбасс, сейчас напоминает просыпающегося после зимней спячки медведя. Он истощен и голоден, сон еще не выветрился из его головы и перед глазами держаться контуры нарисованных подсознанием образов съеденных младенцев, распятых мальчиков и закупоренных в трехлитровые банки органов. Он еще не активен и его качает со стороны в сторону. У него наблюдается кислородное голодание и информационное отравление, но он идет из берлоги вверх, к солнцу, к небу. Вдыхает свежий воздух, трясет головой в надежде избавиться от засевших в ней кошмаров и осматривает округу, пытаясь понять, где же он…
…В город привезли Ахметовскую гуманитарку. Людей к раздаче пайка пригласили нормальным ЛэНэРэвским высококультурным способом. Пара камуфлированных и не очень джипов, заехали в между дворье (дворовая площадка на квартале среди многоэтажек), врубили сирену и в «матюгальник» сообщили: « Всем жильцам домов, взять паспорт, код и срочно спуститься вниз!»
Я могу лишь догадываться, что передумали и вообразили себе те, кто, прижав к себе сумку с самым ценным, дрожащей рукой набирая по телефону близких, бежали вниз.
Из подъездов выскакивали наспех одетые люди и торопливо бежали к стоящим в центре машинам. Их встречали улыбчивые журналисты местного, теперь уже новоросского канала и их, не менее улыбчивые коллеги из «рашатв»:
-Расскажите о голоде, устроенном в вашем городе кровавой хунтой,- нахрапом взяли они запыхавшихся и мало, что понимающих интервьюеров, - скажите слова благодарности Ринату Леонидовичу, который пробиваясь сквозь блокпосты нацистов и рискуя жизнью, привез вам гуманитарную помощь, - не унималась местная звезда журналистики.
К ногам сбежавшихся жильцов бойцы, одетые в кубанки и обычный военный камуфляж без опознавательных знаков, дающих право узнать род войск, скидывали пакеты с продуктами. Что удивительно, люди стояли молча. Добегали опоздавшие, нервно переспрашивая ранее прибежавших о причинах сбора и маршруте отхода в бомбоубежище. Услышав вежливый призыв собраться в форме сирены, многие подумали, что началась эвакуация и будут бомбить.
-Ну, что встали, - скомандовал военный,- чего глаза выпучили, забыли, как еда выглядит. Еда! Еда!- цокая языком, как обычно зовут животных, звал он, - вот тормознутые.
- Вы что будете снимать,-спросила Лариса Александровна, бывшая заведующая (просила подчеркнуть должность и данные, печатаю с разрешения) отделения инфекционной больницы.
-Да, нам для отчета,- широко улыбнулась мисс новороссньюз,- вам, что трудно рассказать о голоде и поблагодарить Рината Леонидовича.
-О голоде пусть вон та бабка расскажет,- тыкнул в толпу «рашатвшник», - она типажная.
Толпа мочала. За продуктами никто не подходил. Кто-то заплакал. На него цыкнули.
-Хорошо, - как-то хладнокровно и даже надменно произнесла Лариса Александровна, - я дам вам интервью. Но только после того, как люди заберут продукты. Убрали камеры, - скомандовала она,- я не шучу, разобьем.
Журналистов такой подход к интервью явно шокировал. Но людей было порядка трехсот человек, а у камуфляжных не наблюдалось оружия.
-Ну, что вы такие нервные,- стушевалась звезда новороссньюз,- мы понимаем, конечно, голод, нервы, хорошо, хорошо, да, коллеги, - обратилась она к «рашатвешникам» опустив микрофон,- Смотрите, мы убрали камеры, вот, даже в машину положили. Идите, берите.
Люди стояли молча.
-Так, мужчины, быстро берем пакеты и помогаем занести в подъезды, - зычным голосом командовала Лариса Александровна,- те, кто нуждается, - она обвела толпу взглядом, - берут без сомнения и уходят. Те, кто не нуждается, отдают свой пакет нуждающимся. Пятый подъезд, есть кто? - спросила она и, получив утвердительный ответ, разъяснила действия,- берем три пакета и заносим Нине Ивановне, она лежачий инвалид, это тем, кто не в курсе. Работаем.
Люди стояли молча. Кто-то рыпнулся за пакетом, но был остановлен соседями:
-Пусть удавиться, сука, - донесло из толпы.
-П…р, косоглазый! Мочить их надо, - отреагировал левый край.
-У них оружия нет, - я смотрел в машину, - может, передадим Ахметову обратку,- шевельнулся гудоколюбием правый край.
У журналистов округлились глаза. Военные, бросив толпе, «во, дебилы» быстро сели в машину, двери щелкнули замками.
-Дорогие земляки,- обратилась к толпе Лариса Александровна,- вы меня все знаете. Разрешите от имени наших домов, мне лично дать интервью, но, если со мной что-то случиться, чтобы меня не бросили в беде.
-Давай, Александровна, х…ли молчать, мочить их надо, жрачку они привезли, пусть валят назад в юрты, мы все за тебя пойдем, - толпа одобрительно загудела.
-Вот что, ребята, продукты надо брать, смотрите, у нас ведь старики есть, и они еле тянут. Я же знаю, кто оформил пенсию, кто нет. Нина, опять же, инвалид, она никуда не пойдет. Продукты возьмем, но свое слово скажем.
Народ одобрительно загудел. Мужчины быстро выдавали бабулькам и дедулькам пакеты, кто-то развернулся и безразлично пошел домой, кто-то, окружив журналистов, продолжал митинговать.
Лариса Александровна подошла к прессе:
-Ну, давайте, скажем «спасибо» благодетелю, - сказала она, - я готова.
-Да мы тут глянули, у нас уже и сюжет похожий есть, можете брать без съемки, у нас, вот, - девочка журналист протянула ведомость, - уже все отмечено, что ваш двор охвачен…
-А ну, включай, пока я мужиков не позвала, - тихо и интеллигентно - угрожающе прошептала бывшая заведующая отделением инфекционной больницы.
Журналисты, изобразив заинтересованность, граничащую с ужасом, включили камеры.
-Почему красная лампочка не горит, - ухмыльнулась Лариса Александровна, - за дураков нас держите?!
Оператор нажал кнопку:
-Дорогой Ринат Леонидович, - совершенно преобразившись елейным и сладострастным голосом, обратилась в видеокамеру Лариса Александровна,- я понимаю, что продажные журналисты из местной побрехушки и честных русских новостей, конечно же, не покажут мое обращение к вам, но, тем не менее, пусть хоть люди услышат, - она усилила голос, - Снегирей у нас нет, не водятся, а синичек, вот, - она показала на кормушки, висящие на деревьях, - кормим. Мальчиков распятых, думаем вывесить к Новому Году на балконы, как украшение, хотя с удовольствием, повесили бы вас, ваших менеджеров, депутатов, журналистов, чиновников, и вот, этих, что в машину спрятались, казачков, будет нарядно и радостно. До ваших игр по переделу Донбасса у меня была пенсия и у мужа была пенсия, у дочки, бизнес, у зятя зарплата. Да у всех всё было. И неплохо жили, ведь. Скажите, а когда вы нас больше любили, когда на шахтах проводили агитацию за Россию, записывали в ополчение, снимали флаги, увольняли тех, кто не вступал в ополчение, платили за убийство сограждан или сейчас, кидая нам, подачку, чтобы задурить людям голову еще больше и купить Донбасс, сделав из людей рабов? Может эти сказки про рабов, от вас идут, тему укореняете в мозгах?! Я, на свою пенсию могла позволить себе на Новый Год мандарины, шампанское, красную икру, хорошую колбаску. А на пенсию мужа, экскурсию детям в Закарпатье. Сейчас я могу себе позволить еще больше, и все благодаря вам, уважаемый Ринат Леонидович. Я могу просто послать вас нах…Идите вы к Путину, Ринат Леонидович со своими гумконвоями и ряженной казачьей пьянью. И главное, - она поманила журналистов к себе, - чтобы сказать вам главное, сделайте ребята два шага, вот так,- они обреченно следовали её указаниям, - Да! И главное, снимите для Рината Леонидовича и великого защитника Путина, я же вижу, что вы из русского телевидения, самое главное, что говорит им квартал Пролетариата Донбасса, - она широко развела руки, указав на торцы близлежащих домов. На торце 42-го дома огромными черными буквами было написано «Слава Украине!», а на торце соседнего «Україна переможе». И передайте своим хозяевам, - устало попросила она,- мы больше вас не боимся. Ни вас, ни десятка ждущих рублевой манны ватников. Нас больше и мы на своей земле. Верните нам Украину!
Пока она говорила, стояла тишина. Из пришедших за гуманитаркой с четырех пятиэтажек оставалось на площадке человек сто, но и они стояли молча. Кто-то ошарашено слушал правду, человека, не побоявшегося назвать себя, кто-то вытирал слезы, кто-то прятал глаза, но стоял до конца интервью.
Журналисты медленно отступали, благодарив и чуть покланиваясь, победоносно улыбающейся женщине.
Есть такие моменты, когда женщина, обычная, ничем не примечательная, чья-то мама, жена, пенсионерка, бабушка, наспех причесанная или, наоборот, с красивой укладкой, в кухонном фартуке или в белом халате, в ситцевом платье или в блистательном от кутюр, вдруг поднимается, расправляет плечи и выпускает что-то необыкновенно яркое из своего сердца, озаряя вокруг, то ли очищающим, то ли оживляющим светом, и ты понимаешь, это свет земли, жизни, созидания, дома, Родины.
И тогда хочется молчать. Стоять, веря, зная, осознавая, что это стена. Стена твоей веры и твоей победы. Стена любви.
Машины спешно уехали. Люди подходили и подходили к улыбающейся, вернее сияющей внутренним светом Ларисе, кто обнять, кто пожать руку.
-Лариса,- задумчиво и напряженно позвала Ларису Александровну её соседка Алла, работающая школьным библиотекарем и не агрессивно, но навязчиво рекламирующая русский мир,- ну ты дала, молодец. А я вот стою, значит, и думаю, мы вот смотрим этот телевизор, смотрим, а они вон, как, новости делают. За еду. И вот какая у меня мысль появилась. Кому они этих распятых мальчиков показывают? Украине? Вряд ли западенщина это смотрит. Европе? Тоже сомневаюсь. Получается, что России да нам, дурачкам. Мы-то всему верим. А вот еще, вопрос, а как они, эти журналисты всегда первыми приезжают на расстрелянных, разорванных, изнасилованных. Такое впечатление, что караулят или участвуют в этом. Помнишь, у нас дома на Должанке разбомбили. Все кричали, что Нацгвардия. А ведь эти тогда через 3 минуты на пожарище были. А как они узнали куда попадут, а?! Что-то тут не так, верно, - словно ища поддержки, спросила она,- нас дурят, да?! А мы рады стараться, за еду, о распятых мальчиках рассказываем, вот идиоты, весь мир над нами смеется, а мы сами себе напридумывали, сами поверили и другим рассказали. Ларис, а как ты думаешь, покажут им, - она многозначительно подняла палец вверх, как будто показать интервью должны были именно туда, в небеса,- не, я думаю, что нет. Правду не покажут, тогда же войны не будет, если правду говорить будут. А я с родней поругалась, дура-дурой и за кого, за олигархов и их капиталы. А теперь скучаю, как они там, без меня, в хунте…
Зарисовки из зоны войны.Продолжение.
Я очень люблю весну. Это такое чудо видеть, как просыпается и ежеминутно, ежесекундно обновляется земля. Наблюдать этот бой последних заморозков и набирающего силу солнца. Жизнь сквозь мрачный, покрытый угольной пылью снег тянется к свету. Да, грязь. Да, слякоть. Да, неудобно и сапоги мокрые. А я всегда иду по лужам. Я не понимаю людей, который чопорно их обходят. Я смываю с себя зиму, печаль, сомнения, разочарования, проигрыш. Весна-это бой и, обязательно, победа. Под слоем грязи, еще держащимся за мир морозными руками снегом уже первые лучики травы, свежей, юной, с чуть подмороженными кончиками, но такой победоносно-зеленой, такой неудержимой.
Я наблюдаю каждодневные перемены маленького кусочка родной земли. Мой город, как и весь Донбасс, моя земля, закованная морозами в условности ледяного наста, мои люди просыпаются, меняясь, возрождаясь, перевоплощаясь. И пусть зима, и пусть декабрь. Но ведь бывает и зимняя сказка. И зимой побеждает Любовь.
Жители Донбасса, как сказочный Кай, выплакав из глаз кусочки льда, смотрят на мир широко открытыми глазами, и потихоньку начинают отличать ложь от правды, отделять зерна от плевел…
30 июня 2014 года я, на своей странице в ФБ написала в «Истории сельской-патриотической» такие слова: «Любите свою землю, даже когда война, даже когда страшно, даже когда враг. Враг уйдет, земля стряхнет его, как что-то лишнее и ненужное, а поля расцветут, а земля согреет и отблагодарит»…
В этот момент в поселке Зимовники, о котором я писала, находились русские войска, к нам зашла колонна «ГРАДов» и два «БУКа» . Они стояли возе двора простой сельской женщины, солнечной и улыбчивой, как наша весенняя степь, Маришки и она, лежа на полу своего дома, передавала данные о колонне. Позывной «Зимородок». Она уехала из своего села, разграбленного набегами и гонимая ненавистью, вернувшихся из российских гуманитарных лагерей односельчан. Они, искали лучшей жизни в России, но, не найдя ее вернулись в село. А она, осталась и все лето кормила их собак, доила их коров, тушила сухую траву, чтобы после взрывов не загорелись их дома. Когда пришли казаки и угнали скотину, то вернувшиеся односельчане, обвинили её, что она не сохранила их имущество. Она не сбежала, она уехала гордо, вперед к новой жизни и стала счастливой, ведь земля Украины, это и степи Луганщины, и леса Сумщины. Наша земля везде принимала своих детей в объятья, окутывала заботой и давала жизнь. А ждущие пришествия Путина зимовнитчане остались один на один с казаками, голодным ополчением, шурша ненавистью друг к другу, как осенние, опавшие листья, перегоняемые ветром по пустынной и холодной степи…
Уезжая со своей земли, мы плачем, но не прощаемся, мы верим, что враг уйдет. Мы верили в это с первых дней войны. Мы верим в это сейчас. Я верила, что пишу пророческие слова, молитву, заговор, заклинание.
Мое пророчество сбылось. Русские войска ушли с моей земли. Земля стряхнула их, как что-то ненужное. Они ушли с земли Маришки, с земли моей кумы, с земли моих друзей, из моего города, из Провальских тихо спящих степей. Я не могу того же сказать о других районах. Пусть об этом пишут те, кто там живет. Я пишу о ситуации по приграничью на сегодня и сейчас.
Некоторые факты и истории, я не могла и не имела (не имею) права писать до сих пор. От этого зависит много.
После того, как я написала «Письмо матери русского солдата» я не могла заходить в Интернет. Столько грязи, проклятий, ненависти. А потом, потом стали приходить письма «помогите найти сына». А потом…Потом к украинской границе, в сам город стали приезжать женщины из России, ищущие своих сыновей, мужей, родных. Их не пропускали русские пограничники. Тогда на помощь пришли наши сталкеры. Это члены сопротивления и бывшие ополченцы, перешедшие на нашу сторону, увидев растущее богатство своих вожаков и обнищание своих городов. Женщин перевозили нелегально. Нелегально вывозили трупы. Русских. В Россию.
Уже месяц, как в приграничных городах Ростовской области живут сотни, заплаканных, верящих и не теряющих надежду матерей, жен, сестер, влюбленных, которые ищут, находят, оплакивают. Они становятся живой цепью на границе и не пропускают к нам войска. Простые русские бабы. Они услышали меня, ведь мы, бабы, что нам делить, кроме слез. И мы их разделили. Потом в русских частях Новочеркасска и Новошахтинска начались бунты среди военных. 50 человек российских военнослужащих, застрелив 2-х офицеров, покинули свою часть с оружием. Они скрывались в Украине, войдя в части украинского сопротивления...
...Помните, я писала «я люблю Донбасс, я горжусь Донбассом, я горжусь Новороссией», о том, что получившие в руки оружие и научившиеся грабить пойдут в России, так как наткнувшись на кордон с Украиной, не найдут кого грабить, кроме, как самих себя. Русские пограничники почти каждые день задерживают машины с оружием, взрывчаткой, следующие из Новороссии в Россию. Цены на оружие в России упали до предела. Русские террористы-наемники не получив заработной платы, вернулись домой с оружием. И стали грабить. Приграничные села и города России страдают от грабежей. Теперь у Путина новоросский геморрой, собственноручно созданное Сомали, хорошо вооруженное и циничное. Они научились убивать русскоязычных. Вернее, просто убивать.
Я не военный специалист, не политик, не политолог, я не знаю почему, но две недели назад русские части отступили к границе. Да, они еще на нашей территории, но больше занимаются охраной рубежей, выполняют задания по зачистке отступающих, контролируют контрабанду оружия. И в их рядах нет стойкости, патриотизма. Все чаще люди, общающиеся с русскими военными, слышат истории о психически больных, православноодержимых, контрстрайкеров, извращенцев, люмпенов и богатых русских нуворишей, едущих сюда воевать каждый по своим убеждениям, а, иногда, и для развлечения, чтобы хапнуть адреналина. Думаю, что Путин уже боится своих войск. Они много видели в Украине. Они тут увидели свою ложь. Лгать можно москвичам и питерцам. Опасно лгать тем, кого ты привел на убой.
Война у каждого своя. Каждый город увидел и пережил войну по своему, по-разному. Нет одинаковых судеб и городов. Даже мотивы восстаний, даже мотивы вступить в ополчение в каждом городе у разных людей были разные.
Возможно, именно поэтому каждый город меняется по-разному.
Я не пишу книгу. Просто описываю ситуации, размышляя или стараясь максимально реально описывать события. Вот и получаются рассказы, диалоги, главное в которых, увидеть человека, его душу, суть, мотив, ситуацию, характер. Все люди разные. И надежды у всех были разные.
Вот те, кто верил в русский мир, ненавидят теперь их, русских, за то, что бросили, за голод, за невыполненные обещания выплачивать большие пенсии, дать льготы. Никто, правда, из русской власти, таких обещаний не давал, люди, зачастую сами их, блага, придумывали, но, ненавидят за их отсутствие Путина. А есть и уникумы, которые винят Украину в том, что не дала Путину зайти на Донбасс и вместе с Америкой его задушила санкциями.
-Да, если бы не обамовские санкции Путин бы нас забрал, - важно рассуждая, говорят одни.
-Надо потерпеть, еще чуть-чуть и в России будем, - утверждают другие, - ведь Путину деваться некуда, сделал шаг, должен забрать.
-Во всем виноват Коломойский и его батальоны,- говорят знатоки военного дела,- он хочет Донбасс себе захапать, вот и воюет с нашим Ахметовым, Обамой и Путиным. Он и Пороху войну объявил.
-Нам все равно под кем мы, абы не стреляли, - как всегда покорны миротворцы пофигисты,- абы еда была, работа и зарплата.
-Что за фигня, - возмущаются представители самой большой группы населения, - откуда казаки, русские, ЛНР, ДНР, Новороссия, мы ведь на референдуме голосовали за федерализацию области в составе Украины.
-Ахметов, молодец, - он выиграет войну, заберет нас, шахты и присоединит нас к России, - утверждают малочисленные представители ахметрабства,- у него бизнес в России, его предприятия даже в войну работали, его ополчение, как зеницу ока берегло, у него бизнес с Порохом и Путиным общий. Его надо уважать!..
Каждый день я получаю письма или звонки из Луганщины. Нас всех накрыла холодная русская весна. Наигранная, искусственная, кукловодная. Да, нашлись куклы. Они играли, выполняли команды, выкрикивали лозунги, прописанные в сценарии и подсказанные суфлером. Я не хочу никого винить или оправдывать. Моя жизнь изменилась после слов «Скажи, спасибо, что не расстреляли», брошенных мне в лицо близким человеком.
В то, что город начал меняться я поверила 6 декабря 2014 года, когда после презентации книги, открыв ФБ, прочитала сообщение «Спасибо за правду и твердость духа. Ты, права, все не так, как нам рассказывали. Привези нам мир!», написал мне один из командиров ополчения, присутствующий при моем допросе.
В то, что все будет Украина, я верила всегда. А вот, когда мои земляки написали мне «Верни нам Украину!» я поверила в перемены на Донбассе.
Это трудно. Верить. Очень трудно. Я еще вижу перекошенные лица при виде украинской символики, я слышу «путину нас спасет», мне еще плюют в спину за мою позицию, книгу, рассказы, диалог со страной. Донбасс всегда был скрытен. Думаю, и сейчас многие надеются отмолчаться, отлежаться и даже отмыться от крови.
Верить помогает город, который больше не скрывает своих эмоций, настроений, отношения к сторонам конфликта. Те, кто выбрал Новороссию, верят, что Новороссия победила, создает свое правительство, суд, милицию, отдает своих детей в кадеты армии Новороссии, ждет дипломы об окончании Новоросских школ и ВУЗов. Но есть и те, кто разочарованно плюнул и отошел в сторону.
Есть те, кто за ЛНР, но против Новороссии. Есть те, кто за Россию и Новороссии или ЛНР, не важно, в её составе. А есть и те, кто хочет, чтобы Украина признала НР или Новороссию и взяла в свой состав, как Крым, на правах автономии.
А есть те, кто просто достал флаг Украины и повесил себе на торпеду в машине. Удивительно видеть, как меняются лица людей, как бы сразу обнажая душу. Улыбаются!-наши! Скалят зубы, как цепные псы или брезгливо морщатся!- тихушники новороссы! Отводят глаза?!-воевали.
В городах (Ровеньки, Антрацит, Свердловск) на сегодняшний день много ополченцев сложили оружие. На вопросы «ну, и за что воевали» отводят глаза и просят не вспоминать. В Свердловске в результате политических разборок между ополчением тяжело ранен комендант, комендатура стоит полупустая, приезжие разъехались, местные пошли работать. Зарплату ополчению платить перестали.
В Ровеньках и Антраците люди выгоняют казаков и отказываются от гумпомощи Ахметова «чтобы он ей сам подавится, верните нам Украину!» скандируют те же бабушки, что призывали русский мир. В Ровеньках ополченцы расстреляли комендатуру. В Антраците уничтожен лагерь казаков.
На блокпостах некому дежурить, стоят люди в цивильном, без колорадских лент, без камуфляжа и без оружия.
Хотя, опять же, подчеркиваю, в каждом городе, как говорят, свое кино. Да каждый житель живет своими ощущениями, мыслями и войной. Кто-то верит даже в то, что приграничье уже Ростовская область. Правда не может понять, почему русские таможенники и пограничники не пускают в Россию без паспортного контроля и откровенно ржут над «мы ж россыяни».
Плохо, что люди все еще поделены ненавистью. И это, увы, надолго. Кто-то не может простить предательства, кто-то тупости, кого-то разделили политические приоритеты. Все держаться кучками. Проукраинские, пророссийские, проновороссие, про…
Сейчас самым страшным является вопрос, как жить всем в одном городе дальше. И тем, кто за ЛНР, и тем, кто за Новороссию, и верящим в Путина и любящих Украину. Ведь все мы жители одного города, области, страны. Мы знаем все, что говорили друг другу весной, летом, осенью, зимой. Да, кто-то кардинально поменял свои взгляды, а кто-то и нет. Кто-то также плюёт в спину украинским военным и кормит русских наемников. Кто-то поехал оформить пенсию в Украину, а кто-то в Укропию, Усрандию, Хунту.
Мне рассказала фельдшер одного из поселков, что, делает укол больному только в присутствии свидетелей. Чтобы видели. Как она открывает ампулу, что вводит, что не подменяет лекарства. Она укропка. Больные ждут Путина. Они бояться, что она может их отравить. При этом, лечатся лекарствами фармакологического производства «Дарница».
Как смотреть друг другу в глаза, зная, что на руках соседа кровь, что одетая на его жену цепочка снята с украинки, землячки, как жить в стране, где война опять разделили людей. Когда-то на «схід» и «захід», потом на вуек и ватников, потом на хунту и сепов. Как жить после войны с войной в сердце?
В городе свободно ездят машины, как с новоросскими, лэнэровскими, казачьими, триколорами так и украинскими флагами.
В городе Червонопартизанске в одном магазине улыбаются, услышав украинскую речь, в другом, тянутся к телефону, чтобы «сдать понаехавших бандеровцев».
За последние два месяца участились случаи физических расправ с теми, кто писал доносы. Комендатура, вызванная убить «правосеков» или «хунту» с душой лупит доносчиков. Знакомый лично слышал фразу, ополченца бившего ногами лежащего на земле: «Из-за такой же твари, моего прадеда в 37-м расстреляли, сука!». Да, и доносов стало меньше.
Кто я, чтобы давать оценку?! Оценку будут давать историки, политологи, эксперты. Я же просто фотограф войны. Описываемые мною ситуации разные и абсурдные, как сама война русскоязычного народа с русскоязычным народом, граждан одной страны с гражданами своей страны, жителями одного города, села со своими земляками.
Мой город просыпается. Может это оттепель, может украинская весна, светлая с ярким золотистым солнышком и голубым свободным небом, с синими пролесками и желтыми степными тюльпанами в моей степи. Я верю в мой город. Я верю с его людей. Я верю в землю. Земля всегда защищает, заботиться, дает силу и мудрость. Просто её надо слышать. Она шептала, дрожала, кричала, молила с самого начала войны. Просто из-за шарканья казачьих сапог, грохотанья русской техники да завыванья чиновников-кукловодов не все её слышали. Сейчас тишина. Пользуйтесь ею. Слушайте землю. Слушайте сердце. Мир там, где хотят мира!