Близкая подруга Бориса Березовского Катерина Сабирова отвергает версию его самоубийства. Об этом она заявила в интервью журналу The New Times. "Я не могла и не могу себе представить, что он мог бы это сделать. Крайне тяжело в это поверить", - сказала она.
Сабирова должна была встретиться с Березовским в Израиле 25 марта, у нее уже был куплен билет. Она рассказала о телефонном разговоре с Березовским, который состоялся между ними 22 марта, за день до его смерти. "Голос был лучше, чем обычно. Не было ощущения, что что-то отменится или перенесется", - подчеркнула Сабирова.
Сабирова подтвердила, что незадолго до смерти Березовский написал письмо президенту Владимиру Путину. "Да, я видела рукописный текст письма. Он мне его прочитал, - сказала она. - Он приносил извинения и просил о возможности вернуться. Это был такой прогиб". Березовский подолгу обсуждал идею написать письмо Путину со своей женой Еленой Горбуновой, отметила Сабирова. По ее словам, послание с извинениями должно было стать неким "рывком".
По словам Сабировой, после поражения в суде от Романа Абрамовича Березовский стал подолгу оставаться дома, отказывался от общения с людьми и ушел в себя.
Он говорил: «Мне очень плохо»
Она вошла в ресторан в центре Москвы — и головы повернулись в ее сторону. Высокая, стройная, черноволосая красавица 23 лет — Катерина Сабирова, женщина, с которой Борис Березовский был близок последние годы: друзья Березовского подтвердили The New Times, что с этой женщиной покойный встречался несколько лет. В понедельник, 25 марта, Березовский и Сабирова должны были встретиться в аэропорту Тель-Авива — они собирались провести в Израиле пару недель. Но 23 марта его не стало, а она ждет визы в Великобританию. Что происходило с олигархом в месяцы после проигранного суда Роману Абрамовичу, какое письмо он написал Путину, что могло — если могло — подвигнуть его на то, чтобы свести счеты с жизнью, — об этом в эксклюзивном интервью журналу
Катерина Сабирова и Борис Березовский, ноябрь 2012 г. Фотография предоставлена The New Times Катериной Сабировой
Когда вы познакомились с Борисом Березовским?
В 2008 году.
Он вас знакомил со своими близкими?
Да, я знакома с его мамой, Анной Александровной, мы несколько раз виделись в Лондоне, когда она приезжала. Я знакома с Галиной (Галина Бешарова — вторая жена Березовского), мамой Насти и Артема, я общаюсь с Настей, Ариной. Виделась как-то с Катей и Лизой.
Где вы жили?
Я много времени проводила в предыдущем доме Бориса, который он покинул в ноябре. Дом должен был уйти за долги, в ноябре я там была в последний раз, сложила все свои вещи в коробки, но ничего не вывезла.
Что происходило с Березовским в последние полгода?
Кардинально изменения начались сразу после суда. Буквально сразу. Никто не ожидал такого вердикта. Позже, после приговора, Борис говорил, что за день до окончания суда ему показалось, что может закончиться плохо, но это чувство быстро ушло. Он был уверен до конца, что победа на его стороне. Накануне вердикта он был в прекрасной форме, хотя, конечно, нервничал. Потом я улетела на несколько дней и вернулась примерно 10 сентября. Я помню, как съезжал офис. Борис говорил: «Все, нет офиса». Он очень много курил, пить не пил, но курил, иногда несколько пачек в день. Очень мало ел. К нашей последней встрече он очень похудел.
Он говорил: «Мне очень плохо, я не знаю, что делать, не знаю, что делать дальше». Проигрыш в суде был недопустимым для него.
В октябре и ноябре все было плохо. Он часто говорил, что не знает, как дальше жить, на что дальше жить.
Разные его знакомые в Лондоне рассказывают, что ему приходилось занимать чуть ли не по сто фунтов. Настолько все было плохо?
Нет, это не так. Возможно, он брал в долг, но какие-то бóльшие суммы. Но чтобы сотни или тысячи — нет, такого не было. Или мне об этом неизвестно.
Как изменился образ жизни Березовского после суда? Скажем, вы ходили в те же рестораны, что и раньше?
Нет, мы не выходили вообще. Он говорил, что не хочет никуда выходить. Он не хотел ни с кем видеться. Я думаю, что ему было тяжело видеть в себе проигравшего человека.
Он писал что-то дома?
Он писал, потом сжигал, много ходил, плохо спал, не мог уснуть. Потом поздно просыпался и не хотел подниматься с кровати.
Он принимал какие-то лекарства?
Я сама привозила ему китайские травы и китайские лекарства, он просил, мне в Москве передавали. Он их пил, заваривали супы из этих трав. Также что-то он принимал для сна.
Вы обсуждали возможность возвращения в Россию?
Да, конечно. Когда мы познакомились, более четырех лет назад, была сначала такая легкая ностальгия по России, по русской снежной зиме. Были какие-то разговоры о том, что вот, наверное, скоро мы вернемся в Россию: «Эх, заживем!» Но это было как-то несерьезно. А вот после суда он стал по-другому об этом говорить, он очень хотел вернуться.
Вы что-то знаете о письме Березовского Владимиру Путину?
Да, в октябре я прилетела, он встретил меня в аэропорту. Мы приехали домой. Он сказал, что считает, что единственный способ вернуться в Россию, «сделать рывок» — это принести извинения Путину. Он говорил об этом как о последнем шансе.
Он именно хотел принести извинения Путину?
Да. Он говорил, что не видит другого способа, кроме как пойти на поклон. Я думаю, что это идея и Бориса, и его жены Елены. Он очень подолгу разговаривал с ней по телефону, разговаривал часами. Я никогда не присутствовала при их разговорах, Борис уходил, но я понимала, что они обсуждают возможность такого письма. Он не скрывал, что именно письмо они обсуждают. Я не верила, что это письмо поможет. Он говорил, что ему все равно, как он будет выглядеть, главное — ему было нужно вернуться. Елена убеждала его вернуться, помириться (с Путиным). Так же как и мама — Анна Александровна, я это слышала, она говорила: «Боря, ну может быть, вы помиритесь?»
Было письмо?
Да, я видела рукописный текст. Он мне его прочитал. Он приносил извинения и просил о возможности вернуться. Это был такой прогиб. Он спросил о том, что я думаю про письмо. Я сказала, что письмо опубликуют, что ты будешь выглядеть плохо. И что оно не поможет. Он ответил, что ему все равно, что на него и так все вешают все-все грехи и что это его единственный шанс.
В письме было выражение «Я умоляю»? Такую цитату привела журналист Маргарита Симоньян в эфире телеканала НТВ.
Честно, я не помню детально по словам.
Письмо было отправлено?
Он мне не говорил, будет отправлять или не будет. И вдруг как-то сказал: «Все, ждем ответа».
Когда это произошло?
Ноябрь.
Если был бы ответ, он бы вам рассказал?
Конечно.
Когда и где вы виделись в последний раз?
В Лондоне, в ноябре. Дело в том, что моя английская виза закончилась и сейчас я ожидаю новую. Я не могла приехать к нему в Лондон с декабря 2012 года.
Мы должны были встретиться в понедельник, 25 марта, в аэропорту Тель-Авива. Я должна была ждать Бориса в VIP-зале, мой самолет из Москвы должен был прилететь на полтора часа раньше, чем его из Лондона. Борис должен был прилететь с Ави, его охранником.
Когда и как вы запланировали эту поездку?
За неделю, в прошлый понедельник (18 марта), Борис позвонил и сказал, что надо наконец встретиться, есть много чего обсудить. Он сказал, что единственное место, где мы можем спокойно встретиться — это Израиль.
Авиабилет на рейс Москва–Тель-Авив на имя Екатерины Сабировой. Дата выпуска билета: 20 марта 2013 г. Дата вылета: 25 марта 2013 г.
Вы самостоятельно приобрели билет в Израиль?
Нет, билет приобрела помощница Егора Шуппе (зять Бориса Березовского, с которым он много общался последний год. — The New Times) и переслала его по почте. Борис сам все планировал. Мы только обсудили, что проведем в Израиле две недели, у него были большие планы, кроме встреч, он собирался на Мертвое море восстановиться, мы часто туда ездили раньше. Он вообще часто ездил в Израиль. Ходил по врачам, но больше всего времени он проводил на Мертвом море.
У него были причины часто ходить по врачам?
Нет, наоборот, ему даже как-то сказали: «Ну зачем вы так часто к нам приезжаете?» Он очень щепетильно относился к своему здоровью, сдавал анализы, был помешан на медицинских осмотрах.
Когда вы разговаривали с ним в последний раз?
Накануне. В пятницу, 22 марта, поздно вечером по лондонскому времени. Это был короткий разговор. Он сообщил, что прилетит в Тель-Авив на полтора часа позже, что мне придется подождать. И все. Ничего особенного в этом разговоре не было, кроме голоса, который был лучше, чем обычно. Его внутреннее состояние всегда отражалось в голосе. И у меня сложилось впечатление, что ему лучше. Также его намерения были очень твердыми — встретиться в Израиле. Не сложилось ощущения, что что-то отменится или перенесется.
Что могло произойти в ночь с пятницы на субботу? Говорят, Березовский вставал поздно, около часа дня. А тут он поднялся в районе десяти утра. Почему?
Я разговаривала с Настей (дочь Бориса и Галины), она собиралась встретиться с отцом в этот день. И как я понимаю, Ави должен был ее забрать.
Что могло произойти, пока его охранника Ави не было дома?
Не понимаю, да все что угодно. Как только я узнала, я, конечно, не поверила. Я позвонила Ави, он плакал, он говорил: «Прости» — и плакал. Это не был полноценный разговор. Он был не в состоянии разговаривать.
Вы с кем-то еще общались после того, как узнали, что Бориса не стало?
С Ариной и Настей — дочерьми Бориса.
Березовский говорил о завещании? Он составлял завещание?
Да, он говорил, что завещание есть. Он вообще часто говорил, что если что-то со мной случится и так далее. То есть он все время держал в голове, что что-то могло произойти. Он не хотел, чтобы дети приезжали в Россию, переживал, боялся. За меня переживал, понимал, что, когда я в России, мне могут что-то подсунуть или кого-то. Объяснял, как я должна себя вести в Москве.
У вас остались какие-то бумаги или вещи Бориса Абрамовича?
Личные письма и стихи. Рукописные варианты стихов он не так давно просил собрать и ему отправить.
Вы понимаете, что спецслужбы за вами наблюдают?
Да, конечно.
Вы верите в возможность самоубийства?
Нет.
Он говорил когда-нибудь о самоубийстве?
Он говорил: «Вот представь, если меня не станет, все проблемы сразу уйдут», но это не было руководством к действию, я не могла и не могу себе представить, что он мог бы это сделать. Крайне тяжело в это поверить. И он твердо собирался в понедельник в Израиль. Это я точно знаю.
Оригинал The New Times
